— Маргарет, — Джеральд похлопал ее по руке, — оставьте все как есть.

— Нет, я не потерплю ее связи с моим сыном. Я сделаю все необходимое, чтобы положить ей конец. Я хочу, чтобы вы составили новое завещание и вычеркнули оттуда и Кейда, и Фэйф.

— Пожалуйста, Маргарет, не действуйте сгоряча.

— Я не пущу в ход завещание до тех пор, пока не лишусь выбора. Но мне надо доказать Фэйф, что намерения мои серьезны.

И Маргарет поджала губы.

— Уверена, что, когда она осознает угрозу потери такой крупной суммы, она станет сговорчивой. Я желаю, Джеральд, чтобы в моем доме снова воцарился порядок. Вы сделаете мне огромное одолжение, если найдете способ в кратчайшее время расторгнуть и арендные соглашения.

— Но вы рискуете тем, что ваш сын выступит против вас.

— Лучше это, чем бездеятельно наблюдать, как он пятнает доброе имя семьи. 

24

24

«Я с детства не веду дневника. Свои секреты лучше держать при себе. Но сейчас я все время думаю о Хоуп. О том месте, где она погибла.

Папа, наш с ней папа, воздвиг в ее память красивую статую, окруженную благоухающими цветами. И это место больше подходит ей, чем могила, в которой ее погребли в то ужасное влажное серое утро. Я никогда туда не ходила. Не хотела иметь ничего общего, как при ее жизни не желала делить ее глупые игры и дружить с ее странной невоспитанной подружкой.

Нет, я так отчаянно этого хотела, что отвергала все предложения присоединиться к ним. У меня тяжелый характер. Иногда мне это нравится. Во всяком случае, у меня натура такая — на все возражать, ни с чем не соглашаться.

Мне нравилось сердиться и дуться, особенно когда меня хотели развеселить. Мне нравилось, когда мне уделяли внимание.

Я знала уже тогда, что из нас троих я у родителей на последнем месте. Кейд был наследником. И я завидовала тому, что он мальчик, пока не обнаружила, что принадлежность к женскому полу имеет свои прелести. Я рано познакомилась с сексом и наслаждалась этим открытием без зазрения совести.

Но в восемь лет половые различия меня волновали мало. Я только знала, что Кейд станет хозяином «Прекрасных грез», так как он мальчик. Отец взирал на него с такой гордостью. Отец существовал для сына. А я не могла стать еще одним сыном.

Не могла я и стать его ангелом, как Хоуп. Он ее обожал. Он и меня любил, ведь он был человек справедливый. Но слишком очевидно было, что его сердце отдано Хоуп, как надежды связаны с Кейдом. А я была придатком к его ангелу.

Для матери Кейд, очевидно, тоже был источником гордости. У Лэвеллов будет наследник рода, ибо она исполнила свой долг: понесла и родила мальчика. Она с радостью уступила его воспитание отцу. Интересно, чувствовал ли Кейд, как его искусно и умело отдаляют? Наверное, да, но это не помешало ему вырасти цельным, замечательным человеком. Несмотря на удаленность от матери. А может быть, благодаря этой удаленности.