Оно дело было подставить Джона много лет назад, но снова взяться за свое, использовать его личные данные, пока он сидит в тюрьме… Это превращалось уже в какую-то нездоровую, навязчивую идею. Майкл ненавидел его. Так вцепиться в человека мог только тот, кто по-настоящему ненавидит! И эта сволочь, воспользовавшись своим положением в полиции, добралась уже до мисс Лэм, пытаясь заставить ее снова бросить Джона в «Коустел» к насильникам и педофилам. Но Майклу было недостаточно упрятать его за решетку. Он хотел, чтобы Джон страдал.

За долгие годы Джон смирился с потерей свободы, позволив себе поверить, что относится к людям, подобным Бену Карверу. Он был плохим ребенком, плохим сыном. Ричард Шелли мог подтвердить это. Но даже без этих свидетельств, по суду собственной совести Джон не считал себя полностью невиновным в смерти Мэри Элис. Он пригласил ее на ту вечеринку. Он был под кайфом. Он дал ей алкоголь. Он пошел к ней домой и проник в ее спальню. Он нюхал «спидбол», который полностью его вырубил. Он позволил всему этому произойти.

При мысли о том, что это Майкл, его кузен Вуди, жестоко убил Мэри Элис, у Джона от злости начинала кружиться голова. О себе он не думал, но из-за девушки был вне себя от ярости. Майкл не просто изнасиловал ее, не просто убил — он растерзал Мэри Элис, словно бешеный зверь.

Фотографии с места преступления, которые демонстрировались в зале суда, были шокирующими, но Джон сам был там, видел тело своими глазами. Следы укусов на ее маленькой груди. Темные кровоподтеки и глубокие рваные раны на бедрах. Он видел ее широко распахнутые глаза, словно Мэри Элис ждала, что вот-вот войдет мама, чтобы позвать ее в церковь. Рот ее был заполнен кровью, а окровавленные волосы прилипли к подушке.

Мерзкий ублюдок! Проклятый, свихнувшийся ублюдок!

На Мэри Элис ничего не закончилось. Майкл по-прежнему действовал, по-прежнему делал все, что только взбредет в его больную голову. И он был копом. Копом! Он мог схватить Джона в любой момент. Возможно, он прямо сейчас следит за ним, обдумывая способ, как засадить Джона в тюрьму за собственные безумные преступления. При воспоминании о прошлом вечере, о том, как кончики его пальцев коснулись складного ножа, о том, как он едва не был пойман с оружием, Джона бросало в пот. Майкл мог сделать все, что угодно. Он мог прямо сейчас арестовать Джона, и тот ничего не мог с этим поделать.

Наверно, Джон заслуживал этого. Возможно, после всего, что он сделал с соседкой Майкла, он заслуживал того, чтобы его снова бросили за решетку, к другим сумасшедшим ублюдкам. Он изуродовал ребенка. Он своими руками осквернил тело девочки. Ему самому казалось неправильным, что после случившегося он может выйти сухим из воды.