– Обязательно, Александр Венедиктович, – улыбаясь, ответила Иванова.

– Да! – профессор остановился перед дверью кабинета Ивановой. – Весь консилиум, желал вам это сказать, но сами понимаете, – Стародубцев повернулся и поцеловал руку Ивановой. – Вы просто прелесть и умница Тамара Сергеевна. И как только мужчины ещё не захомутали вас. Эх, будь я моложе годков на двадцать.

Антон сидел на стуле в кабинете Тамары Сергеевны, а фотограф делал снимки. Закончив, он собрал лампы, накинул куртку и сказал.

– Да, Денис Петрович просил передать, что напечатать получится только на следующей неделе.

– Угу, спасибо, – сказала Иванова, торопясь поскорее проводить фотографа. – Передайте ему привет от меня и благодарность, – она протянула фотографу целлофановый пакет. – А это лично вам.

– Спасибо, – произнёс фотограф и, зацепив пакет с коробкой конфет, удалился.

Иванова закрыла за ним дверь и проследовала вдоль кабинета, элегантно ступая новыми туфельками, которые сделали её одного роста с мужчиной. Она подошла к столу и подрагивающими пальцами включила настольную лампу. Улыбнувшись мельком в сторону Антона, Тамара Сергеевна опять проследовала к двери и выключила верхний свет. Кабинет опустился в нежно-зелёный полумрак. Сердце Антона готово было вылететь и продолжать биться – прямо в центр кабинета, у её ног. А в голове, со свистом лопались струнки, вызывая головокружение.

«Зачем она закрыла дверь? Как она прекрасна. Что со мной?» – мелькали мысли, натягиваясь и лопаясь в голове мужчины.

Приблизившись к столу, Иванова сняла очки, при этом её короткий белый халат оголил ноги до середины стройных бёдер. Иванова повернулась и увидела пунцовое лицо Антона.

«Боже! – поняла Иванова. – Ведь для него это будет как в первый раз, – она улыбнулась и стала расстегивать пуговицы халата. – Я буду первой и последней женщиной для него!»

Возвращаясь под конвоем санитара в изолятор, Антон не мог сдерживать своих чувств. Он улыбался, а глаза светились радостью и надеждой. Умывшись и почистив зубы, он лёг, но эмоции не давали покоя.

«Она божественна, она… я больше не хочу, здесь находиться. Я хочу быть сейчас рядом с ней, с моей любимой. Я хочу жить!»

Сон к нему пришёл только в середине ночи.

Ему снилась солнечная летняя поляна. Он шёл через неё в сторону скошенного сена. При каждом его новом шаге из-под ног только и успевали выпрыгивать десятки кузнечиков, а аромат утренней травы, покрытой росой – опьянял. Он шёл к сену, потому что чувствовал, что там она ждёт его. По пути мужчина набрал большой букет из полевых цветов.