— Что ж, на этот раз под ней не оказалось спасительной лужи, — сказал Оникс.

— Как она могла разбиться? — спросил Стефан, глядя вниз. — Она же и так покойник.

— Это измерение материальнее, чем кажется. Если бы я полностью лишил нас телесной формы при переходе на ту сторону, мы потеряли бы способность получать удовольствие. Я имею в виду физиологические ощущения. Мы не можем умереть снова, так что твоя подружка восстановится. Но не сразу. Тебе придется собирать ее по кусочкам. А это, — он указал на дыру в груди, — затянется уже к вечеру. Мелочь.

— Как… как ты вообще можешь на что-то здесь влиять? Переписывать законы физики… метафизики…

— Я же скульптор этого уголка Чистилища. Вылепил его так, как посчитал нужным. С теми законами физики, которые счел правильными.

Оникс поднял руки. Небеса обрушились вниз серой лавиной — и Стефан понял, что облака были сотканы из пепла.

Их головы, плечи, руки покрылись слоем серой пыли, сделав похожими на статуи.

— А ты думаешь, чем я занимался последние месяцы? Устраивал оргии? Я готовился!

— Это вне моего понимания, — пробормотал Стефан, безуспешно отряхиваясь. — Когда-то я написал несколько пьес… Потом думал, что я король сюрреализма. Но реальность свернула мой мозг в трубочку. Последний год был безумнее всех моих сочинений… И знаешь, что, творец миров? Серый — унылый цвет. Существует несколько цветов получше, если ты не в курсе.

Стефан достал из-за пазухи миниатюрный, сантиметров пять в высоту, радужный флажок, но и его мигом покрыло пеплом.

— Я решил для себя, что лучше серый, чем черный, — сказал Оникс. — Хочешь, секрет расскажу?

— Давай.

— Я дальтоник.

— Правда?

— Нет.

— Дурака ответ.

Со стороны двери послышалось деликатное покашливание. Там стояли Катрин и Максим.

— В чем твой секрет, Кати? — воскликнул Оникс. — Ты выглядишь непростительно хорошо для призрака, свалившегося с такой высоты.

— Ее не может убить червь. Она же Никта. Богиня, которую ты не распознал из-за своего невежества, — ответил за жену Максим.

— Быть такого не может, — отозвался Оникс.