Здание, раньше одиноко стоявшее в конце улицы с двумя переулками в деловом районе Миддлтона, теперь окружали антикварные магазины, рестораны, рынок бакалейно-гастрономических товаров, огромный отель, принимавший постояльцев на одну ночь, и станция техобслуживания, также выстроенная из кирпича, чтобы соответствовать архитектурному облику района. Неподалеку теснились служебные здания, где висели скромные, но изящные таблички с именами многих уважаемых в округе юристов.

Обычно тихий, за исключением утренних часов в пятницу, когда подавались иски по гражданским и уголовным делам, миддлтонский суд теперь представлял собой зрелище, которое заставило бы отцов-основателей города перевернуться в местах своего последнего успокоения. На первый взгляд даже могло показаться, что мятежники и Синий союз вернулись сюда, чтобы раз и навсегда свести старые счеты.

Шесть телевизионных автобусов с намалеванными огромными буквами названиями компаний на белых бортах стояли прямо перед ступенями суда. Их передающие антенны уже вздымались в небо. Плотная толпа напирала на цепь полицейских, которые молча смотрели на многочисленных репортеров, сующих им в лица блокноты, микрофоны и ручки.

К счастью, суд имел боковой вход, который в эти минуты был окружен полицейскими; впереди них стояли со щитами вооруженные бойцы спецназа, преграждая путь посторонним. Фургон с Лютером должен был прибыть именно сюда. К сожалению, в здании суда не было внутреннего гаража. Но полицейские все же считали, что полностью контролируют ситуацию. Лютер пробудет на открытом пространстве не более нескольких секунд.

Полицейские с карабинами патрулировали на тротуарах, высматривая подозрительный блеск стали или открытое окно.

Джек выглянул из маленького окошка зала суда, которое выходило на улицу. В огромном зале стояла резная скамья высотой добрых восемь футов и длиной более пятнадцати футов. У каждого конца скамьи свисали американский и вирджинский флаги. За маленьким столом перед скамьей сидел одинокий судебный пристав, подобно буксиру рядом с океанским лайнером.

Джек посмотрел на часы, проверил, на месте ли охрана, и перевел взгляд на толпу журналистов. Репортеры были либо лучшими друзьями адвоката, либо его самым плохим ночным кошмаром. Многое зависело от их мнения о конкретном адвокате и конкретном преступлении. Они могли во всю глотку кричать о своей объективности и одновременно в очередном номере газеты или выпуске новостей смешать твоего клиента с грязью задолго до вынесенного судом присяжных вердикта. Журналистки старались терпимее относиться к преступникам, обвиняемым в изнасиловании, так как хотели избежать даже намека на пристрастие к своему полу. По тем же причинам мужчины, как правило, стояли на стороне женщин, подвергшихся нападению и нанесших ответный удар. У Лютера такой поддержки не будет. Вор-рецидивист, убивший богатую молодую женщину, получит сполна от всех писак, независимо от их пола.