Фрэнк пролистал записную книжку и назвал дату.

– Так, что же, черт возьми, случилось в период между убийством Кристины Салливан и его возвращением?! Что могло заставить его вернуться?

– Могло случиться все что угодно. – Фрэнк покачал головой.

– Нет, случилось что-то важное, и если бы мы смогли выяснить что именно, тогда вся картина могла проясниться.

Фрэнк убрал записную книжку и рассеянно провел рукой по приборной панели.

Джек поставил машину на место парковки и откинулся на спинку сиденья.

– И он боится не только за себя. Он боится и за Кейт.

Фрэнк недоумевал.

Полагаете, ей кто-то угрожал?

Джек покачал головой.

– Нет. Он сказала бы мне. Думаю, Лютеру дали понять, что либо он будет молчать, либо... что-то случится.

– Думаете, это те же люди, которые пытались его застрелить?

– Может быть. Не знаю.

Фрэнк сцепил руки в один кулак и посмотрел в окно автомобиля. Потом глубоко вздохнул и опять повернулся к Джеку.

– Знаете, вам нужно разговорить Лютера. Если он скажет нам, кто убил Кристину Салливан, я буду настаивать на условном освобождении и общественных работах в обмен на его сотрудничество; он не будет сидеть. Черт, если он согласится, Салливан даже, возможно, оставит у него украденное.

– Вы обещаете настаивать?

– Скажем так: я впихну это в глотку Горелику. Идет? – Фрэнк протянул руку Джеку.

Джек вяло пожал ее, внимательно рассматривая полицейского.

– Идет.

Фрэнк вышел из машины, но вдруг опять всунул голову в салон.