— Будем разумны, Сид. — Глаза Голдмана сверкнули, когда он произнес это краткое обращение. — Твоего мужа подозревают во взрыве самолета, в результате чего погибло почти двести человек. Кроме того, ясно, что он украл деньги и секреты у клиента фирмы на сотни миллионов долларов. Очевидно, эти преступления планировались загодя.

— Я не расслышала своего имени в этом жалком сценарии.

— Ты имела доступ высокого уровня к самым важным данным, возможно, к ним даже твой муж не имел доступа.

— Это часть моей работы. Значит, здесь нет никакого преступления.

— Как любят говорить в юридических кругах, и это, кстати, записано в каноне этики, следует избегать даже намека на нарушение приличий. Думаю, ты давно уже перешагнула эту грань.

— Как? Потеряв своего мужа? Уволенная без тени доказательств моей вины? Почему бы нам немного не поговорить об исках в суде? Например, Сидней Арчер против «Тайлер Стоун» за незаконное прекращение срока договора?

Голдман посмотрел на Брофи и слегка кивнул. Сидней повернула голову в его сторону. Ее подбородок задрожал, когда она увидела, как он из кармана вытаскивает миниатюрный диктофон.

— Эта вещь придется очень кстати, Сид, — сказал Брофи. — Запись такая четкая, словно находишься в той же комнате.

Он нажал кнопку.

Послушав минуту запись разговора с мужем, Сидней резко обернулась к Голдману.

— Чего вы хотите?

— Ну, давайте подумаем. Наверно, сперва нам надо установить рыночную цену. Сколько стоит эта запись? Она доказывает, что ты солгала ФБР. Это само по себе тяжкое преступление. Затем ты оказывала содействие и подстрекала преступника. Соучастие после события преступления. Еще одно серьезное обвинение. Никто из нас не является специалистом по уголовным делам, но думаю, что картина тебе ясна. Отец сбежал, мать в тюрьме. Сколько твоей маленькой девочке? Трагедия. — Он покачал головой в притворном сочувствии.

Сидней вскочила со стула.

— Пошел ты, Голдман! Пошли вы оба к черту, — прокричала Сидней в отчаянной ярости. Затем бросилась через стол, схватила Голдмана за горло обеими руками и нанесла бы ему серьезное увечье, не приди еще раз на помощь Брофи.

Голдман, кашляя и задыхаясь, свирепо взглянул на Сидней после того, как ее оттащили от него.

— Еще дотронешься до меня, будешь гнить в тюрьме, — прошипел он.

Тяжело дыша, Сидней с яростью смотрела на него. Она отбросила руку Брофи, но не двигалась, а тот нацелился в нее из пистолета. Голдман пригладил галстук, помятую рубашку и снова заговорил самоуверенным тоном.

— Несмотря на твою грубую реакцию, я готов отнестись к тебе вполне снисходительно. Если ты поведешь себя разумно, то примешь предложение, которое я сделаю. — Он кивнул ей и взглядом пригласил сесть.