– Может, он воспылал ко мне симпатией из-за моего таланта и отличного вида? – пожал плечами Кэлли и нахмурился. – Я не знаю.

Доусон вошел в комнату и закрыл дверь. Потом выдвинул верхний ящик стола Кэлли и порылся там, пока не извлек оттуда полбутылки виски. Он вытащил парочку пластиковых чашек из кармана куртки и налил им обоим. Кэлли поднял свою чашечку и сказал:

– Твое здоровье, – а потом добавил: – За дружбу.

– Какие будут указания? – спросил Доусон.

– Указания такие: арестовать сумасшедшего ублюдка, который недавно застрелил много народа в центре Лондона и около него. А вот перспективы, что совсем другое дело, состоят в том, что я утру несколько носов, поцелую несколько задниц и элегантно со всем этим покончу. Похоже, всеобщее мнение состоит в том, что этот бешеный пес, этот наш убийца решил отложить свой психоз и оставить свое обременительное занятие – беспорядочное кровопролитие.

– Но ты так не думаешь.

– Я не думаю, что это поначалу было беспорядочным кровопролитием... ты же помнишь.

– А что насчет Портера? И галереи?

– Да, ну мне довольно твердо намекнули, что его следует оставить в покое.

– Насколько твердо?

– Достаточно твердо.

– Вроде приказа?

– Да.

– Ты хочешь мне сказать, что завтра мы перевернем этого типа вверх ногами?

– не завтра. Но довольно скоро. Ты должен провести кое-какую предварительную работу с помощниками директора. Совершить путешествие в центральную фирму этих компаний. Ну, ты знаешь, как.

– За дружбу, – поднял Доусон свою чашечку. И, отпив из нее, добавил: – Ты, возможно, ошибаешься.

– Да, возможно, – согласился Кэлли.

– Ты тоже так думаешь?

– Нет.

Доусон слил в бутылку остатки своего виски.