Глаза его наполнились слезами, – Командир...
Ибрагим хотел повернуться к своим товарищам, но ничего не получилось.
Бинты, сообразил он. Впрочем, какая разница. Все равно он здесь один. Революция не удалась. Иначе он бы не лежал здесь, среди врагов.
Кстати, проиграл он или нет? Разве это – поражение, если ты сажаешь семя, которое принесет плоды позже? Разве это – поражение, если твой подвиг будет вдохновлять на борьбу самых смелых и благородных? Разве это – поражение, если ты смог привлечь внимание человечества к бедам и страданиям твоего народа?
Ибрагим закрыл глаза. Он видел командира Сиринера, Валида, Хасана и многих других. И еще он увидел своего брата Махмуда, Все они были живы. Они смотрели на него и, кажется, были им довольны.
Разве это – поражение, если ты встретишься в раю с братьями по оружию?
С тихим вздохом Ибрагим отправился к ним.
Глава 62
Глава 62
По дороге в Вашингтон Пол Худ снова остановился в Лондоне, откуда тут же связался с Майком Роджерсом. Генерал должен был вот-вот покинуть помещение военной тюрьмы в Тель-Нефе и присоединиться к своим десантникам.
Разговор получился коротким и непривычно натянутым. Роджерс почти все время молчал. Худ не сумел даже толком расспросить его о состоянии здоровья и условиях содержания в Тель-Нефе. Ответы генерала были отрывисты, голос тих и бесцветен. Худ приписал это истощению и депрессии, о которой предупреждала Лиз.
Набирая номер, Худ не собирался говорить генералу о прощении. Он посчитал, что лучше сделать это, когда Роджерс отдохнет, а вокруг будут находиться люди, которые помогли получить эту амнистию; люди, чье мнение он уважает. Они смогут объяснить, что это было сделано в интересах нации, а не для того, чтобы вытащить из тюрьмы опозорившегося американского военного.
Однако в ходе разговора Худ почувствовал, что Роджерс имеет право знать о переменах в его судьбе. К тому же Худ не хотел, чтобы во время полета Майк думал о предстоящем судилище. Лучше пусть планирует свою дальнейшую работу в Оп-центре.
Генерал воспринял новость довольно спокойно и попросил поблагодарить Марту и Херберта за их усилия. Но Худ уже почувствовал неладное. Между ним и генералом оставалось что-то недоговоренное – не горечь и не злоба, а скорее меланхолическая грусть, словно Роджерс был безнадежно обречен.
Он как будто хотел попрощаться.
Закончив разговор с Роджерсом, Худ тут же позвонил полковнику Августу, зная, что Август и Роджерс вместе выросли в Хартфорде, штат Коннектикут, Худ попросил командира десантников развлекать Роджерса шутками и воспоминаниями.