Эйдриен открыла дверцу холодильника и заглянула внутрь. К счастью, там оказалась лишь форма для льда – по всей видимости, сделанная вручную из прессованной фольги.

– Кошмарное место, – пожаловалась девушка.

Джефф подсунул спинку кресла под круглую дверную ручку.

Утром они дошли до метро и поехали в северную часть города. В медицинском центре «Пашена» их приветливо встретили работники отделения нейросканирования и компьютерной томографии. Секретарша-азиатка в приемной открыла прозрачное оконце и одарила Джеффа радушной улыбкой.

– Да-да, все верно, – проговорила она, – мистер Дюран. Вам назначено обследование. Я позову Виктора.

Минуту спустя в дверях появился латиноамериканец в комбинезоне цвета морской волны с резкими чертами лица, напоминавшими об ацтекских фризах.

– Передайте Мелиссе форму согласия на проведение процедур, и начнем, – проговорил он и обратился к Эйдриен: – Вы миссис Дюран?

Ее лицо залилось краской, и она несколько поспешно ответила:

– Нет, просто знакомая.

– Тогда вы, наверное, предпочтете подождать где-нибудь в другом месте. Видите ли, тестирование – довольно долгая процедура. Я бы посоветовал зайти в четыре.

Спутница Дюрана удалилась, и его проводили в комнату, где сняли основные показатели жизнедеятельности организма, а затем в кабинете для обследования он стал дожидаться, когда к нему подойдет специалист. Помещение, украшенное геометрическими бордюрами, оформители выдержали в пастельных тонах, на стене одиноко висела гравюра Норманна Рокуэлла с изображением врача в белом халате. С доброй улыбкой на губах и стетоскопом в руке доктор склонился над трепещущим мальчиком, голый зад которого виднелся под слишком коротким хирургическим балахоном. Слащавый образ чадолюбивого педиатра относился к временам, имеющим мало общего с миром, в котором жил Дюран.

Центр нейросканирования можно было с легкостью назвать мечтой технофила: на столах высился дремучий лес компьютеров и светодиодов, осциллоскопов, светло-коричневых и желтовато-серых приборов, одновременно казавшихся современными и доисторическими.

Первой в списке тестов шла компьютерная аксиальная томография[31]. Дюрана попросили лечь лицом вниз, голову привязали к подбородку ремнями. По настоянию ассистентки пациент зажал во рту специальное резиновое приспособление, обеспечивающее максимальную фиксацию головы. Любое движение, как ему сообщили, – злостный враг диагностики. Поэтому Джефф лежал, стараясь сохранять полную неподвижность и ощущая неимоверное желание почесать то тут, то там. Но он твердо решил не двигаться и черпал поддержку из неутомимой болтовни обслуживающей его медсестры – техника и вдохновительницы в одном лице. В ходе процедуры она ловко управлялась с неким прибором, который двигался по арматуре вокруг головы Дюрана и делал серии снимков, подробно останавливаясь на каждом из сорока восьми поперечных сечений черепа пациента. Прибор перемещался с глухим жужжанием, причем, когда он щелкал, чтобы запечатлеть изображение, оставаться спокойным было невозможно.