– Франкенштейн. – Старый ученый прикончил второй бокал вина и откинулся на подушки. На его губах блуждала отчужденная улыбка. – Агент или организация, не контролирующаяся извне.

– И?… – Эйдриен посмотрела на Шапиро, побуждая его закончить мысль.

– Это просто мои догадки, – признался он. – Судя по фотографии, я бы сказал, что Программу приватизировали.

– То есть как – приватизировали? – не понял Льюис.

– Значит, она оказалась в руках владельца из частного сектора. Или того, кто перешел работать в частный сектор. Иными словами, некто продолжил исследования уже самостоятельно – без помощи ЦРУ.

– Кто это может быть? – спросила Эйдриен.

Шапиро пожал плечами:

– Не имею представления.

– На такой проект требуется немало средств, – размышлял вслух Макбрайд.

Бывший разведчик кивнул:

– Да, не один миллион. А с другой стороны – на что не требуется денег?

– Как же им удается держать исследования в тайне? – удивилась гостья.

Старик немного поразмыслил.

– Вполне осуществимо, если разместиться в оффшорной зоне. Это должно быть что-нибудь небольшое, вроде клиники, где анонимность пациента имеет первоочередную значимость. – Ученый задумался. – Знаете, а ведь над Программой работают уже тридцать лет. Бог ты мой!

– Вы сказали, что поместили бы исследования в клинические условия? – ухватилась за мысль Эйдриен.

– Да.

Она подалась вперед:

– Тогда скажите, вы когда-нибудь слышали о клинике Прудхомма?

Шапиро насупился, подумал и покачал головой:

– Не припомню.