Все в этот день предвещало беду, и она случилась.

Пайпер сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, не желая подать клоуну руку.

— Мы просто пойдем прогуляемся, — убеждал его Люк, — как раньше. Нам уже пора.

— Я Молох, — твердил Пайпер, — Я Омега.

Обычно эта часть дня проходила спокойно. Санитары разносили лекарства, а остальной персонал и больные смотрели телевизор или прохаживались по саду.

Пайпер, положив под себя руки, без конца твердил:

— Нет, нет, нет, нет... — При этом он тряс головой и раскачивался из стороны в сторону.

— Посмотри-ка! — Люк вытащил из своего уха яйцо; оно, щелкнув, раскрылось, и в комнату выпорхнул рой мотыльков, усевшихся у Пайпера на кровати.

— Мои расчеты почти завершены; так что благодарю вас. — Пайпер стряхнул с кровати поблескивающую серебром пыль. — Я больше не нуждаюсь в вашей помощи. Вы свободны. Я увольняю вас.

— Да мы просто погуляем на солнышке. Погода замечательная, теплая. Поговорим о том о сем. Я хочу знать то, что знаете вы. О том, как вы повелеваете музыкой сфер, на чем строятся ваши расчеты. Мне все интересно.

Прежде Пайпер охотно уходил с клоуном, но даже у сумасшедших есть память. Люк весь напрягся. И сел на кровать рядом с Пайпером. Но старик отодвигался от него все дальше и дальше, пока наконец не расположился на подушке, подобрав под себя ноги.

— Пойдем погуляем. — Клоун тронул его рукой.

Но Пайпер не переставал трясти головой и бубнить:

— Нет, нет, нет, нет!

— Я заключил одну сделку, — пытался объяснить ему Люк, — и ты тоже имеешь к этому отношение. Это очень важно, понимаешь? От этого зависит моя жизнь. И жизнь Карлы тоже... — Он поднялся с кровати. — Пойдем. — С лица его не сходила широкая клоунская улыбка.

Пайпер медленно поднял над головой руки со сжатыми кулаками, словно штангист, широко раскрыл рот, посидел так немного и вдруг отчаянно завопил:

— Нет-нет-нет-не-е-е-е-ет!

Люк тоже вскрикнул, от неожиданности и испуга, и голоса их слились. Он вскочил и нанес двойной удар. Пайпер ударился о стену, покатился по кровати и свалился на пол. И тут же вскочил с окровавленным ртом, не переставая голосить.

«Надо убить его, — подумал Люк, — другого выхода нет».