С другой стороны, а другая была всегда, Таинственный абонент действительно выходил из зеркала. Летал между фермами. И продемонстрированное им сначала на чердаке, а потом в сверкающих поверхностях елочных украшений было столь невероятным, что добавляло убедительности его словам.

Однако разве бывали ангелы-хранители в костюме и галстуке из дорогого магазина на Родео-драйв, с кожей белее мела, с лицом, скорее пугающим, чем святым, с холодными, как лед, глазами?

Возможно, Таинственный абонент, по известным, лишь ему причинам, лгал, подталкивая Фрика к неправильным выводам, подставляя под удар.

Однажды он услышал, как отец сказал, что в этом городе практически все пытаются столкнуть другого в яму, если не из-за денег, то из спортивного интереса.

Таинственный абонент говорил Фрику, чтобы тот не пользовался режимом 69, потому что такая попытка свяжет его с черной вечностью. А может, он просто не хотел, чтобы Фрик выследил его.

По-прежнему лежа на животе, Фрик потянулся к телефонному аппарату, снял трубку. Нажал кнопку включения своей линии.

Послушал длинный гудок.

Ангелы на рождественской ели выглядели как ангелы. Можно доверять ангелу с арфой, с горном, с парой белоснежных крыльев.

Он нажал на *, потом на 6 и на 9.

Трубку сняли не после четвертого гудка, как в прошлый раз, а после первого. Никто не сказал: «Алле». Как прежде, ему ответило молчание.

А потом, через несколько секунд, он услышал дыхание.

Фрик намеревался переждать дышащего, заставить извращенца заговорить первым. Но через двадцать или тридцать секунд занервничал и подал голос: «Это опять я».

Но ответа не получил.

Пытаясь говорить игривым тоном, впрочем, без особого успеха, Фрик спросил: «Как дела в черной вечности?»

Дыхание стало более хриплым, тяжелым.

— Вы понимаете… черной вечности? — в голосе появилась легкая дрожь, которую Фрик не смог унять, но он не отступался, пытаясь изобразить уверенность я себе. — На некоторых картах ее обозначают бездонной пропастью. Или видимой тьмой.

Извращенец продолжал дышать.