— О'Коннор. Дэвид Джон О'Коннор.

— О'Коннор, — размышлял Голд. — Берди Вильям-сон, Катерин Квики Акоста и Милтон Скар Скарбруг. И новичок Эстевез. Ни одного еврея. Наш парень делает промашку. На такой скорости ему жизни не хватит, чтобы истребить нас.

Замора озадаченно посмотрел на Голда.

— Ладно, пошли отсюда. Нам здесь больше нечего делать, — буркнул Голд.

Толпа на улице росла, и любопытные все больше напирали вперед, пытаясь заглянуть в окна кафе. Мэр, освещенный многочисленными юпитерами, все еще что-то рассказывал репортерам.

— Что теперь? — спросил Замора. — В Центр Паркера — опросить свидетелей?

Голд посмотрел на толпу.

— Сначала домой. Хочу принять душ. Похоже, будет тяжелый день.

— Мне идти с вами?

— Нет, встретимся в Центре Паркера.

Мужчины разошлись. Как раз в этот момент в толпе началось оживление, море людей раздвинулось, пропустив вперед Джерри Кана и его единомышленников, громко скандирующих: «Никогда вновь! Никогда вновь!» На носу Кана красовалась широкая белая повязка. Он продолжал энергично кричать.

— У евреев хорошая память, господин мэр! — Он потрясал кулаком перед мэром, прерывая его речь на полуслове. — Мы никогда не забудем тех, кто смазывает кровью евреев мотор своей политической машины!

Репортеры повернулись спиной к мэру и бросились к Кану со своими микрофонами. Член муниципального совета Оренцстайн умудрился выглядеть одновременно потрясенным и довольным. Гунц куда-то испарился.

— Все вы! — орал Кан, указывая на окружавших мэра людей. — Вы все виноваты в этой бойне! Все вы замешаны в этом! И это вам не сойдет с рук!

Долли Мэдисон рванулся вперед.

— У ваших людей есть оружие, — сказал он Кану. — Мы этого не потерпим. Нужно быть осторожнее.

— Пошел ты к черту! — прорычал Кан. — Если полиция не может нас защитить, мы прекрасно защитим себя сами. Хватит терпеть ночные убийства! Хватит с евреев! Никогда вновь! Никогда вновь!

Он повернулся к своим спутникам, взмахнул рукой, и они уже вместе продолжили скандирование.

Зажужжали камеры, техники дали максимум освещения на место конфликта.

— Мы не можем позволить вам носить оружие, — настаивал Долли Мэдисон.