Уолкер выступил из угла; обнаженный, покрытый кровью и грязью, с ружьем в руках.

— Терри! — закричал он. — Все хорошо, девочка, все хорошо!

С воплями ужаса, отпихивая друг друга, люди кинулись назад, к дверям. Некоторые так и не поняли, что случилось.

— Все в порядке, Терри! Терри!!

Уолкер открыл огонь. Он посылал в толпу пулю за пулей, загоняя в магазин все новые патроны. Молоденькой секретарше удалось выползти на улицу, Уолкер погнался за ней, ступая по корчившимся, истекавшим кровью телам, и выстрелом сбил ее с ног. У него за спиной двое мужчин в окровавленных деловых костюмах попытались пробраться к черному ходу по длинному центральному коридору, но Уолкер настиг и застрелил обоих. Пожилая женщина бросилась по лестнице на второй этаж, Уолкер побежал за ней. В коридоре ее не оказалось. Он обыскивал комнату за комнатой и в одном кабинете услышал ее рыдания. Он зашел, но не увидел ее. Она спряталась в стенном шкафу. Уолкер сорвал дверь с петель. Женщина забилась в угол и кричала, кричала. Он выстрелил в упор, снес ей полголовы.

В приемной валялись в одной куче мертвые и умирающие. Раненые, погребенные под трупами, стонали и молили о помощи. Уолкер добивал их из «магнума» — один выстрел в затылок, и все. Он видел по телевизору в сериале «Холокост» — немцы делали так. Это гуманно, по-христиански. Он перезарядил оружие и уселся на пол, рядом с жертвами. Ему было удобно, хорошо рядом с ними. Он один из них. Он избавил их от опасности, им больше ничто не грозит. Он служит Сыну. Это цель его жизни.

Он ползал среди тел, не выпуская из рук ружья и поглядывая на открытую парадную дверь. Она не закрывалась, мешал чей-то труп. На улице бегали, кричали люди, с визгом тормозили патрульные машины, из них выскакивали полицейские. Вход держали под прицелом, но близко никто не подходил. Уолкер смотрел на них, как смотрят на экран телевизора с выключенной громкостью, отрешенно, как сквозь сон. Он поднялся и пошел обратно, в кабинет Эйба Моррисона. Положил оружие на стол и открыл внутреннюю дверь, ведущую в соседний офис, в комнату Терри. Здесь запах свежей крови был почти невыносим. На полу глубокие лужи крови, стены забрызганы. Здесь он отрубил голову Уолтеру Чаппелу. Топор еще торчал в теле. Уолкер наступил Чаппи на грудь, выдернул лезвие. Вернулся в кабинет, взял оружие и вышел в коридор.

Он не заметил, что тело Эстер исчезло.

Вернувшись в приемную, Уолкер прислонил ружье к стене, «магнум» снова засунул в сапог. Он выбрал ближайший труп — молодая белая женщина — и ловко, одним ударом отделил ее голову от туловища. Голова откатилась на несколько шагов. Уолтер отбросил топор в сторону, лезвие звякнуло об пол. Подобрал и несколько раз встряхнул голову. Она была нужна ему, как банка с краской. Он окунул два пальца в рану и написал на чистой стене: