— В отеле поговорим.

Четырехэтажный, пирамидальной формы отель светло-зеленого цвета имел просторный вестибюль-колодец во всю высоту здания от пола до потолка. Таким образом, все номера оказывались обращенными наружу и располагались по всему периметру гостиницы. Строивший ее немецкий архитектор стремился придать своему творению мексиканский колорит доколумбовской эпохи, и в результате постояльцы оказались лишенными какого бы то ни было комфорта.

Зунига и Магеллан предпочли бы остановиться в более скромном отеле, но с точки зрения конспирации лучшего места было не найти. Ромо шумел, требовал, чтобы его «очень важных» гостей немедленно зарегистрировали, но они исчезли в оплетенном лестницами вестибюле-колодце, избежав изъявления любезностей со стороны гостиничных служащих.

Едва войдя в номер, Ромо позвонил в бюро обслуживания и распорядился принести кофе, бренди, сандвичи, ром и несколько бутылок кока-колы. Марта закурила сигарету с марихуаной и вышла на балкон, обращенный в сторону Тихого океана. Она, как и Ромо, заблуждалась по поводу своей стройности, носила короткие брючки из блестящей белой ткани, отчего зад ее очень напоминал круп вставшего на дыбы породистого жеребца, которыми славится венская школа верховой езды. Немного погодя Марта вернулась в комнату, плюхнулась на диван и принялась листать журнал. Вид у нее был скучающий, беспечный, как у настоящей самки.

Когда трое мужчин уселись за стол, Ромо спросил:

— Оружие нужно? Насколько я понял, вы захватили с собой...

— Минуточку, — прервал его Магеллан, теряя терпение, и повернулся к девице: — Принеси сигареты!

Марта с минуту обалдело смотрела на него, затем перевела взгляд на Ромо и, хотя не блистала умом, поняла, что ее толстяку нанесли оскорбление. Как посмел Магеллан ей приказывать!

В глазах Ромо вспыхнул гнев, но тут же погас при одном лишь взгляде на суровые лица Магеллана и Зуниги. Нет, они не намерены обсуждать при посторонних дела. А этот кретин ничего не понимает: черт бы его побрал! Они здесь по заданию хозяина, и не стоит нарушать установленные правила. Такова их профессия.

— Сбегай за сигаретами, — обратился Ромо к девице. Та опустила глаза и покорно встала с дивана, Магеллан протянул ей пачку тысячепесовых банкнот, сказав при этом: — И не спеши возвращаться. Нам надо кое-что обсудить.

— У меня нет от нее секретов, — выпалил Ромо, когда девица вышла.

— Но ведь она проститутка и за деньги продаст кого угодно. Вот сделаем дело, тогда поступай как знаешь.

Это был уже вызов, подрыв престижа местного босса, и, чтобы разрядить обстановку, Зунига выложил на стол фотографию.