— Тогда говори: где гринго спрятал деньги?

— Не знаю.

— Знаешь! Говори!

— Не знаю. Клянусь перед образом Святой Марии, ничего не знаю!

— Врешь!

Видя, что ребенку грозит неминуемая гибель, Яни в отчаянии закричала:

— Хорошо. Я отдам вам деньги! Отдам деньги-и-и-и! Не мучьте только мою Консуэло.

Зунига зло улыбнулся.

— Подлая шлюха. Я знал, что ты врешь! — Он осторожно опустил девочку на пол, и та мгновенно залезла под стол, прижавшись к сестренке. Обе завыли, как маленькие волчата.

Зунига подошел к рыдающей Яни и стал больно тыкать ей в плечо дулом «люгера».

— Деньги!

Женщина отняла от лица руки, взглянула на своего мучителя и медленно поднялась с пола. Она стояла пошатываясь, с трудом превозмогая острую боль — удар Зуниги пришелся в солнечное сплетение.

— Гони деньги, шлюха!

Они кивнула и неверной походкой побрела к шкафу, в котором хранила продукты. Девочки все еще рыдали и никак не могли успокоиться. Яни сняла с полки ярко-красную банку из-под кофе и достала спрятанные там песо и доллары и протянула Зуниге.

— Что, черт побери, это значит?! — сурово спросил индеец.

— Это... это все, что у меня есть.

Зунига взглянул на горсть скомканных банкнотов, швырнул их на пол и ударил Яни по лицу кулаком. Она снова упала, с рассеченной губой, заливаясь кровью.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — твердила Яни, ползая на коленях перед индейцем.

— Идиотка. Подлая шлюха!

Теперь Зунига слегка наклонился и уткнул дуло пистолета ей в шею, потом стал водить им по позвоночнику.