Спенглер угрюмо кивнул головой.

— Да, ну и что с того? Это всего лишь клочок бумаги. Я знаю Брандо лучше, чем любой из вас. Он может пойти на попятную в любой момент, пока съемки не начались. И даже после этого. По моему мнению, бряцание доспехами в этом случае может...

— Ты только представь себе, — перебила его Берил. — Этот материал выйдет в «Ньюсуике» на той же неделе, когда Дайна получит Оскара. Ты не хуже моего знаешь, чем это обернется для нее.

— Я думаю о...

— Рубенс, — вновь оборвала Берил Спенглера. — А что скажешь ты?

Официант принес закуску и бережно поставил ее на стол. Рубенс не сводил глаз с уложенной на тарелке в идеальном порядке спаржи. Дождавшись, пока официант, положив три ложки густого голландского соуса на кончики стеблей, не отошел, он вычерпал остатки соуса себе на тарелку. Взяв нож и вилку, он посмотрел прямо на Берил и сказал:

— Я за.

Потом, предварительно попробовав спаржу, он повернулся к Спенглеру.

— Не вздумай хоть на мгновение, — негромко и ласково начал он, — забыть, кто ты такой и что ты собой представляешь. Ты здесь потому, что я пустил тебя сюда. Может быть ты думаешь, что способен ошибаться, как все мы, — он сделал паузу, пристально наблюдая за тем, как шея и лицо Спенглера стали покрываться пунцовой краской, когда тот услышал слова, сказанные им самим Дайне в Нью-Йорке, — но ты обманываешь себя. Ты склонен ошибаться в гораздо большей степени. И гораздо легче можешь попасть в расход. Ты уже однажды сделал глупость, и этого достаточно. Не советую испытывать судьбу дважды. — Рубенс вонзил вилку в мягкую плоть стебелька спаржи и поднял его. — Ты был прав в одном, Дори. Я всего лишь человек. Так подумай, что это может означать для тебя.

Лицо Спенглера было сплошь багровым. На высоком лбу его судорожно пульсировала крошечная голубая жилка.

— Однажды я позволил тебе наехать на меня. — Он начал подниматься со стула.

— Дори, сядь и веди себя как следует, — спокойно заметила Берил.

Капельки пота выступили над верхней губой Спенглера. Его нижняя челюсть чуть заметно тряслась.

— У вас нет права говорить со мной в таком тоне. Я позвоню Брандо и...

— Не делай этого, — все так же тихо произнес Рубенс. — Если ты встанешь из-за стола, то это наша встреча станет последней. Прикинь лучше, что ждет тебя, если ты сейчас совершишь глупость.

Застывший в оцепенении Спенглер походил на каменное изваяние.

— Во всяком случае, — продолжал Рубенс, не прерывая трапезы, — я считаю, что ты получил по заслугам. Ты шагнул из дерьма в сад, где растут розы. — Вилка замерла на полпути к его рту. — И эти розы отнюдь не принадлежат тебе. Что я сделал тебе такого, за что ты вдруг пнул меня так исподтишка, а? Я поручил тебе это дело, но ты все еще чем-то недоволен. Тебе мало куска, ты хочешь всю тушу целиком. Неужели ты и впрямь думаешь, что способен обойти меня?