Тори вернулась в Лос-Анджелес в самый разгар послеполуденной жары; душный, желтоватый смог уже неделю висел над городом, и детям и пожилым людям старше шестидесяти лет врачи советовали оставаться дома во избежание несчастных случаев. В это время года Лос-Анджелес мало чем отличался от Токио. Рассел остался в аэропорту дожидаться прилета Бернарда с восточного побережья. Тори не имела ни малейшего желания видеться с Бернардом и заявила об этом Расселу еще в самолете. Полет прошел относительно спокойно; оба — и Тори, и Рассел — были эмоционально и физически вымотаны и проспали практически всю дорогу. Незадолго до посадки между ними произошла небольшая стычка из-за Бернарда.

— Знаешь, Тори, — сказал Рассел, — только что пришел факс. Бернард шлет нам свои наилучшие пожелания.

— Вот это новость! Ума не приложу, что же мне теперь делать: радоваться или плакать.

— И я тоже.

— Ты меня не понял, — Тори посмотрела на Рассела. — Я не собираюсь бежать к Бернарду с распростертыми объятиями. И вообще, после всего, что случилось, как ты можешь общаться с ним?

— Во-первых, это моя обязанность. — Рассел наклонился, налил себе кофе в чашку, положил сахар, — Во-вторых, события в Москве показали, что не все так просто, как нам казалось сначала. Разве Бернард виноват? В чем, скажи на милость? А мы сами? Мы всегда поступали правильно? Я судить не берусь и тебе не советую. Кто мы такие, чтобы осуждать его? Ты, по-моему, слишком строга, Тори. Все так запутанно, так сложно! А в-третьих, мне необходимо кое-что обсудить с Бернардом, поставить точки над i, и если мы не придем к определенному соглашению по некоторым вопросам, я вынужден буду оставить свой пост. И уволюсь из Центра.

— По крайней мере, — съязвила Тори, — ты хоть немного изменился. Перестал быть противным твердолобым карьеристом.

— О, того Рассела Слейда больше нет. — Рассел нахмурился. — И все-таки, Тори, лучше дождись Бернарда.

— Бернард подождет, — ответила Тори. Мои родители для меня важнее. Кроме того, признаюсь, я сейчас не готова к встрече с ним. Мне надо какое-то время, чтобы прийти в себя, чтобы я смогла посмотреть на ситуацию со стороны, как посторонний человек. Я до сих пор не разобралась в своих чувствах к Бернарду и поэтому, боюсь, в беседе с ним наговорю много лишнего.

— Не сомневаюсь, — ответил Рассел, и что-то в тоне его голоса насторожило Тори.

— Ты что, Расс? — спросила она.

— Послушай, — он притянул ее к себе, — ты не исчезнешь неожиданно, как раньше делала? Тебя ведь и днем с огнем не отыщешь.

— Нет, — серьезно сказала Тори, — у меня нет причин для того, чтобы неожиданно исчезать.