От вспыхнувших лампочек глазам на мгновение стало больно. Прищурившись, Гилкренски осмотрелся. Черный чемоданчик лежал на расстоянии вытянутой руки.

— Нашел!

— Хорошо, Тео. Постарайся двигаться побыстрее. Проход в погребальную камеру царицы у тебя за спиной.

— Там же кто-то есть!

— Нет. Преследователь, должно быть, свернул в главную галерею. Там мы никакой аппаратуры не устанавливали. Поверни налево, иди к свечению.

Золотистые лучи становились ярче. Гилкренски схватился за скобы, вбитые в стену у прохода к погребальной камере, заглянул в него. Проход был пуст.

— Мария! Где он?

— Пока не знаю, Тео. Поторопись. Через три минуты мост Эйнштейна — Розена отключит всю электронику, и я не смогу управлять лазером.

— Понял. Что, если я просто брошу чемоданчик здесь?

— У тебя не будет времени добраться до выхода. Единственный способ спастись — это разрядить бомбу.

Припадая на поврежденную ногу, Гилкренски устремился по проходу дальше. Через несколько футов туннель разделился: вниз и влево уходил узкий коридор, вправо — главная галерея, где, по словам Марии, скрылся преследователь. Тео двинулся к камере царицы, навстречу золотистому сиянию. Еще два шага, и он смог выпрямиться во весь рост.

— Быстрее, Тео. Пульсация нарастает.

Он ступил в камеру. Почти в самом ее центре стоял горнопроходческий робот с зажатым в манипуляторе лазером. Из идеально круглого отверстия в противоположной от входа стене нежно струился теплый, по-домашнему зовущий к себе свет.

— Энергетический всплеск произойдет менее чем через шестьдесят секунд! — доложила Мария. — Поставь чемоданчик на пол перед лазером.

Гилкренски отбросил в сторону петли проводов и склонился, устанавливая чемоданчик.

Тьма в стенной нише вдруг сгустилась, в золотистом сиянии возникла черная фигура, и через мгновение от сокрушительного удара по голове перед его глазами поплыли радужные круги. На каменные плиты с мягким стуком упал наушник с микрофоном.

Тео попытался подняться на колени, но в позвоночник ему уперлось чье-то колено, вцепившиеся в волосы пальцы с нечеловеческой силой задрали голову вверх.

Доктор Теодор Гилкренски превратился в слабого, беспомощного ребенка.

— В чемоданчике бомба! — прохрипел он.

— Только от меня зависит, когда она взорвется. Сначала нам нужно разрешить одну проблему, — прозвучал женский голос.