Гилкренски без колебаний откинул пропитавшуюся кровью полу ее костюма, нащупал острые кусочки пластмассы.
— Он разбился!
— Тогда мы умрем вместе! Это… карма… воздаяние за то, что мы друг другу сделали…
Погребальную камеру заполнил яркий пульсирующий свет. Тео невольно повернул голову к крипте: неужели он и в самом деле видит мост в прошлое? Перед глазами мелькнули лица Мэри Энн Фоули, Джессики, Билла Маккарти…
Внезапно Гилкренски понял, что знает, чем являлся странно изогнутый кусочек алюминия, знает, почему четыре тысячи лет крипта простояла запечатанной. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в ноге, он подхватил черный чемоданчик и шагнул навстречу сияющему золотому диску, к воротам в бесконечность…
Цифра «три» на колесике сменилась двойкой, отдаленным эхом прозвучали в ушах чьи-то голоса… раздался низкий, потрясающей мощи звук…
Когда Тео пришел в себя, свечение уже ослабевало.
— Тео! Тео! Ты меня слышишь?
Он с трудом поднял голову и осмотрелся: робот, видеокамера, динамик, лужа крови у ниши в стене и сверкающий короткий меч на полу.
— Где женщина, Мария? Где Юкико?
— Я не знаю, — прозвучало в наушнике. — Кто-то отключил питание от установленных в пирамиде камер и динамиков.
— Это она! Чтобы иметь возможность скрыться! Что ты с ней сделала лазером, Мария? Она выживет?
— Если не потеряет слишком много крови, — с едва слышным сожалением ответила Мария. — Я знаю, что нарушила законы Азимова, но другого способа предотвратить твою гибель не было.
— А вопль?
— Какой вопль?
— Тот, который я услышал перед тем, как вспыхнул лазер. Мне показалось, от ярости кричала женщина. Не ты?
В наушнике раздался треск электрических разрядов.
— Видимо, это было воздействие неизвестного поля, Тео. Я бы советовала тебе как можно быстрее выбираться из пирамиды. Египетские власти наверняка захотят узнать подробности происшедшего, а ведь завтра ты должен быть в Лондоне, правда?
— Правда. — Гилкренски поднял с каменных плит меч, завернул его в оставленный Юкико капюшон. — Нам нельзя опаздывать.