– Чем ты занимался, пока меня не было?

– Ко мне заходил Буров.

– И что он хотел?

– Он только хотел посмотреть, как наши дела.

– Ублюдок!

– Не позволяй этим людям доставать тебя, Лиза.

– Он бил тебя... дал мне пощечину... Он зашел в мою камеру... когда эта пожилая баба... обыскивала меня...

– Ладно, не думай об этом. Ты должна понять, что Буров все время хотел заставить нас работать на них. Вот почему мы оказались здесь, а не на Лубянке. Вот почему он не делает нам ничего такого, чего, по его мнению, мы не сможем забыть и простить.

– Понимаю.

– Он принес кое-какие газеты. Ты готова прочесть сообщение о собственной смерти?

Лиза молча кивнула. Холлис встал и взял с комода газеты и журналы. Он протянул ей лонг-айлендскую «Ньюсдей». Открыв страницу, где печатались некрологи, Лиза увидела свою фотографию и прочитала заголовок: «ЛИЗА РОДЗ – ЖЕРТВА КАТАСТРОФЫ». Она шмыгнула носом и сказала:

– Наверное, мама дала им мое старое фото. Ей всегда нравился этот снимок... – На газетный лист упала слеза.

Сэм забрал у Лизы газету и налил два стакана бренди. Они выпили.

– Моя семья похоронила меня... бедный папа... он стоит у меня перед глазами... стоит, стараясь не заплакать. – Она взглянула на Холлиса. – А ты? Твоя семья?..

Сэм открыл страницу для некрологов в «Вашингтон пост».

– Я с военными почестями похоронен на Арлингтонском кладбище.

Лиза опустила взгляд на некролог и молча прочла его.

– Не знала, что ты такая важная особа.

– Этот интерес вызван лишь обстоятельствами, при которых мы погибли. Вот... – Он показал ей первую страницу последнего выпуска «Вашингтон пост»:

«США принимает заявление Советов по поводу роковой катастрофы».