– Неужели вы тут играете в фондовую биржу? – спросила Лиза.

– "Школа обаяния" всего на два дня отстает от Уолл-стрит. Мы тут все вместе пережили крах 87-го года. – Он грустно улыбнулся. – Но сейчас мои акции поднялись в цене примерно на шесть тысяч долларов.

Холлис с Лизой переглянулись, а Пул продолжал:

– Здесь все, что касается «американского образа жизни», поставлено на очень широкую ногу, кроме языка и обычаев, но невозможно за какие-то тринадцать-четырнадцать месяцев вдолбить в голову двадцатипятилетнему русскому знания и жизненный опыт его американского сверстника. А большинство курсантов обучаются в школе именно столько времени, не больше. Конечно, они поступают сюда с хорошим знанием английского и кое-какими сведениями об Америке. Все они выпускники советской разведшколы ВВС, что под Москвой, а также окончили институт США и Канады.

Холлис кивнул. В то время как американские разведывательные учреждения придавали особое значение показаниям спутников-шпионов, статистическим анализам и прочим «бездушным» способам сбора секретной информации, Советы по-прежнему верили в человеческий фактор. "Правильный подход, – подумал Сэм. – Айлеви тоже полагался на информацию, добытую людьми. Поэтому они с Лизой и угодили в «школу обаяния».

Лиза рассматривала витрину салона красоты.

– Женщины из лагеря действительно приходят сюда, чтобы сделать прическу?

– О да. Парикмахеры здесь из ГУЛАГа. Все служащие торгового центра из ГУЛАГа, в основном – женщины, большая их часть сейчас или замужем, или состоит в связи с американскими инструкторами. У нас тут образовался странный мирок. Обстановка, как вы уже заметили, в общем, чисто провинциальная.

– Но тут нет ни машин, ни заправки, – заметил Холлис.

– Да. Нет и туристического агентства. Население нашего «городка» чуть больше тысячи человек. Здесь живут двести восемьдесят два бывших американских летчика, примерно столько же русских жен, и наши дети. Еще тут шесть... теперь семь... похищенных американских женщин и несколько человек из русского обслуживающего персонала, тоже из ГУЛАГа. Курсантов около трехсот. Кроме того, примерно пятьдесят русских надзирателей, как их называют. Офицеры-кураторы, по одному на шесть курсантов. Это офицеры из разведки КГБ, они хорошо знают английский. Затем – солдаты погранохраны КГБ, их примерно шестьсот, живут они главным образом на своей территории и патрулируют границы лагеря. Вообще-то, мы не считаем их частью населения «городка». Мы никогда не имеем с ними дела, а им запрещено вступать с нами в контакт.