— Кто знает? Я думаю, у этого места есть то преимущество, что оно уединенно: там можно с кем-то встретиться. Я не могу придумать другой причины.

Томми взглянул на море.

— Она исчезла, — сказал он.

Чак схватил бинокль и обвел горизонт.

— Вот черт! И через полчаса станет темно.

— Ее навигационные огни позволят легче разглядеть ее, — сказал Дэрил.

— Она не включит никаких огней, — ответил Томми, — если только она не дура, а она, черт ее побери, совсем не дура.

— Нам нужно просто держаться этого курса и надеяться, что и она не свернет, — сказал Чак. — Скорее всего, она этого не сделает. Риф теперь, когда света почти нет, непроходим, поэтому она не может повернуть к северу, а если она повернет к югу, то там только Куба.

— Я бы многое отдал прямо сейчас, чтобы знать, чем она там занимается, — сказал Томми.

...Солнце опустилось в море, и быстро стемнело.

— Никаких огней, — сказал Томми. — Если мы натолкнемся на нее, мне бы не хотелось, чтобы она первой заметила нас.

Мэг сделала сэндвичи и раздала стаканчики с каким-то безалкогольным пойлом, и все не торопясь поели, пока яхта тащилась вперед, делая теперь не более восьми узлов.

— Томми, — тихо сказал Чак, — что мы будем делать, если догоним ее? Арестуем?

— У меня нет обвинения, — сказал Томми, — но я могу притащить ее в участок для допроса, наверное.

— Мы давно вышли за двенадцатимильную зону, это место не в твоей юрисдикции, верно?

— Мы назовем это преследованием по горячим следам, — ответил Томми.

Чак снова переключил двигатели на холостой ход и выключил зажигание.

— В чем дело? — спросил Томми.

Чак показал вперед на какой-то огонь.

— Он только что появился, — сказал он.