Я хотела спросить ее, как она насчет рискнуть жизнью и этим тренированным телом ради меня снова, но не спросила. Некоторых вопросов просто не задают. Вслух.

Я стояла, прижавшись к зеркальному стеклу, которое снаружи казалось просто частью стены. Я всегда удивлялась, как это меня кто-то каждый раз встречает возле задней двери. Сейчас я знала — есть скрытый наблюдательный пункт. Мы могли весь день наблюдать за этими типами, и они бы не заметили.

Это просто кусок чердака над главным фасадом «Цирка проклятых», но этот закуток оборудован биноклями, удобными креслами и столиком. Остальной чердак — переплетение кабелей, тросов, штабелей какой-то аппаратуры, как подсобные помещения в театре за сценой. Почти весь потолок в «Цирке» состоит из балок и ферм, как на складе, которым он когда-то был, но сейчас, когда я знала, что есть и чердак, я поняла, что эта узкая лента идет вдоль всего верхнего этажа. Я спросила, есть ли еще скрытые наблюдательные пункты, и получила ответ «а как же». На очевидный вопрос получаешь очевидный ответ.

— Клодия поведет одну из машин, которые мы включили в наш маленький план, — сказал Бобби Ли.

— Я думала, в плане предусмотрено, что обе машины поведет кто-то безобидного и обычного вида.

Клодия глянула на меня без всякого дружелюбия.

— Не обижайся, но твой вид никак ординарным не назовешь.

— Она закроет мышцы рубашкой, распустит хвост и будет похожа на девушку, — сказал Бобби Ли.

Я посмотрела на него, на нее. Она выше, и черт возьми, если она не так же широка в плечах, только еще более внушительна.

— А знаешь, Бобби, придись мне выбирать, с кем бороться на руках — с тобой или Клодией, — я бы предпочла тебя.

Он заморгал, абсолютно не понимая. А Клодия поняла.

— Анита, зря слова тратишь. Сколько бы я ни тренировалась, я даже для лучших из них — все равно девчонка.

Бобби Ли посмотрел на нас по очереди:

— О чем это вы?

Я постаралась выражаться как можно яснее, не применяя длинных слов.

— Клодия крепче и выше почти всех крысолюдов, что сегодня у тебя есть. Почему ты ее сажаешь в первую машину и думаешь, что это будет выглядеть нормально и безобидно? У нее какой угодно вид, только не безобидный.

Он заморгал, морща лоб:

— Под рубашкой мышц не видно.

— Шесть офигенных футов плюс шесть охрененных дюймов роста, и плечи не уже твоих. Этого под рубашкой не спрячешь.

— Мне это известно, Анита.