— Но мы не можем причинить ей вреда, она слишком важна для Белль.

— Конечно, — согласилась я и глянула на Бобби Ли. — Сопроводи ее в ее комнату и привесь крест на дверь.

Он посмотрел на меня, на Жан-Клода:

— Значит, вот так? Мы теперь можем их хватать и сажать под замок?

Я кивнула.

Он вздохнул:

— Хорошо бы, если бы у оборотней тоже можно было так.

— Иногда цивилизованность вампиров бывает очень кстати.

Бобби Ли улыбнулся, и он, Клодия и еще с полдюжины крысолюдов двинулись к Мюзетт. Анхелито встал перед ней, загородив собой. Хотя ее не было видно, но голос ее прозвенел отчетливо:

— Не страшись, Анхелито. Эти крысолюды меня не тронут.

Бобби Ли и Клодия стояли лицом к лицу с Анхелито, и оба казались рядом с ним маленькими.

— Можем по-хорошему, можем по-плохому, — предложил Бобби Ли. — Отойди — и все тихо разойдемся по комнатам. Стой — и мы вас отделаем, а потом растащим по комнатам за шиворот.

В его голосе звучал энтузиазм, показывающий, что он совсем не против драки. Как и все они. Им никому не понравилось стоять и смотреть, как терзают Стивена и Грегори.

— Отойди, Анхелито, — велела Мюзетт. — Немедленно.

Анхелито отодвинулся — очень неохотно. Меня удивило, что Мюзетт так идет навстречу. Я бы поставила на то, что ее придется тащить, а она будет вопить и лягаться.

Бобби Ли протянул руку к Мюзетт.

— Не прикасайся, — сказала она.

Он остановился на полпути, будто рука застыла в воздухе.

— Хватай ее, Бобби Ли, — велела я.

— Не могу, — ответил он, и в его голосе я услышала совершенно новую для него вещь. Страх.