Она сделала еще шаг, и Эннунцио вскинул оружие.

— Оставайтесь, — приказал он, и Кимберли увидела, как сверкнули безумным огнем его глаза. — Вы должны умереть. Это единственный способ обрести покой.

Кимберли быстро взглянула на Мака. У него был пистолет, но он держал на спине Тину и не мог ничего сделать. Она снова перевела взгляд на Эннунцио. Его пистолет смотрел на нее.

— Кто вы? — спросила Кимберли. — Фрэнк или Дэвид?

— Фрэнк. Всегда был Фрэнком. — Губы Эннунцио вяло изогнулись. — Хотите выслушать нелепую историю? Поначалу я пытался внушить себе, что это дело не моих рук. Что убийца Дэви, что он ожил и стал совершать эти ужасные поступки, поскольку я, старший брат Фрэнк, спасся и не хочу походить ни на кого из членов семьи. Но, конечно же, это не Дэви. Он был слишком забитым. Утратил всякую надежду. Дэви, имея выбор между бегством и смертью, предпочел смерть. Так что, разумеется, только я охотился за невинными девушками. Когда у меня удалили опухоль мозга, я стал понимать все отчетливее. Я совершал злодеяния. Понуждал меня к этому огонь, и теперь я должен остановиться. Но потом боль вернулась, и я видел во сне только трупы в лесу.

Дым густел. Кимберли часто мигала и чувствовала спиной, как жар все усиливается.

— Если мы наложим жгут повыше укуса, вы останетесь живы, — сказала Кимберли. — Сможете выйти из этого болота, принять противоядие, а затем получить серьезную психологическую помощь.

— Но я не хочу жить.

— А я хочу.

— Почему?

— Потому что жизнь — это надежда. Старания — это надежда. И потому что я происхожу из рода людей, которые преуспели.

Эннунцио перевел взгляд на Мака. Это была та самая возможность, которой ждала Кимберли. Выхватив «глок», она навела его в лицо Эннунцио.

— Фрэнк, бросьте оружие. Пропустите нас, или вам не придется беспокоиться о своем драгоценном огне.

Эннунцио лишь улыбнулся.

— Застрелите меня.

— Бросьте оружие.

— Застрелите меня.

— Застрелитесь сами, черт возьми! Я здесь не для того, чтобы оборвать ваши страдания. Я отправилась спасать девушку. Теперь она с нами, и мы уходим.

— Нет, — возразил Эннунцио. — Только двиньтесь с места, и я буду стрелять. Огонь приближается. Принимайте наказание по-мужски.

— Вы трус, — резко бросила Кимберли. — Вечно срываете ярость на других, хотя изначально знаете, что больше всего ненавидите себя.