– Александр Ярославович?

– Да.

– Здравствуйте. Что будете пить?

Не замечая протянутой руки, Александр Ярославович прошел к столу.

– Ничего.

– Верочка, один кофе, пожалуйста. Чем обязан?

– Хочу сразу сказать, что я не одобряю людей вашего рода занятий, – заявил Александр Ярославович.

– Это я уже понял, – усмехнулся Брусницкий, – давайте все-таки присядем.

Они опустились за стол напротив друг друга.

– К сожалению, союзников не всегда можно выбирать, – Александр Ярославович упорно смотрел чуть выше головы собеседника, – ваше участие в произошедших ранее событиях случилось без моего ведома и выбора мне не оставило. До какой степени вы намерены участвовать в деле?

– До окончания. С вашей помощью или без нее. Тот, кто изуродовал тело моего друга, будет наказан. Я такого не прощаю.

– Похвальная последовательность, – взгляд Александра Ярославовича несколько смягчился, – что вы предприняли после э-э… посещения квартиры художницы?

– Я оставил там двоих людей с приказом задерживать всех до моего прибытия.

– Есть результат?

Брусницкий подождал, пока девушка поставит на стол кофе, размешал сахар и отхлебнул.

– Практически никакого. Заходил сосед. Я с ним побеседовал. Покровская приглашала его для мелкого ремонта. Той ночью он видел в глазок, как она спускалась по лестнице, поддерживая какую-то девушку. Их сопровождал мужчина. Описание мужчины довольно неопределенное. В квартире мы нашли юбку и блузку со следами крови. Этой девушке, я имею в виду знакомую Павла Волохова, ставили капельницу. Скорее всего, это был гемодез, реополиглюкин, возможно витамины и антидепрессанты. Проводилась деинтоксикация организма. Пока, это все.

– Я попрошу вас, Сергей Владимирович, не убирать оттуда своих людей. Полагаю, что в ближайшее время что-то произойдет. Может быть, не сегодня или завтра, но наверняка в ближайшую неделю.

Брусницкий согласно кивнул головой.

– Как Волохов? – спросил он.

– Плохо. Его надо приводить в чувство.