Чарли притянул ее на колени.
– Ты имеешь представление, во сколько обходится дезактивация единицы химического оружия? – требовательно поинтересовался он. – Потребуются сотни специалистов, пропасть рабочих рук! Эта часть Лонг-Айленда стонет от безработицы. Расчистка Плам-Айленда вернет жизнь и процветание целому региону! Там нужно будет уложить миллиард тонн бетона, как в Чернобыле. Ба-а-альшие деньги!
Гарнет уютно свернулась около него, все еще не выпуская из рук фотографию. Ее голос прозвучал на удивление уныло:
– Еще глоток «Стрега». У-у, Чарли!
– Ты опять расстроилась?
– Чарли, меня и так рвут на части дюжины комитетов и комиссий, требующих статью и речь. С каждым днем я все больше втягиваюсь в работу Товарищества. И это все не считая «Ричланд»...
– Используй «Ричланд» в качестве стартовой площадки для наступления на Плам. Можно открыть филиал здесь.
– Чарли.
– Снова этот тон.
– Чарли, ты же знаешь, что Плам-Айленд – собственность департамента обороны. Как только твой дружок сенатор заикнется про Плам, он сразу получит под зад коленом.
– Для красотки-модели ты чересчур цинична.
– Прекрати. Ох, Чарли, это был просто восторг – вся эта воображаемая кампания. В точности то, против чего меня предостерегали врачи... Флотилия! Марафон!.. О Господи, что мы за болтуны.
– Из-за «Стрега», наверное. – Он потянулся за своим бокалом.
– Вот почему я тебя так люблю, – тихо произнесла она. – Ты такой же сумасшедший, как и я. – Она свернулась клубком. – Но гораздо более практичный: Чарли, как я тебя нашла?
– Двадцать раз в день спрашиваю себя об этом.
– С удовольствием родила бы тебе третью дочку. – Ее проказливые глаза прищурились. – Или еще пару мальчишек.
– Ты действительно сошла с ума.
Она немного помолчала, размышляя.
– Знаешь, я уже не жалею, что опять увидела Плам. Сейчас я не могу ничего с ним сделать. Но постараюсь. Ты правильно сказал, он ждет семьдесят пять лет. Подождет еще немного.