– Я и правда прежде сюда ни разу не заглядывал. Но в нашем возрасте очень важно не выглядеть замшелым в привычках, вы согласны?

– Я моложе вас, – мягко заметила она. – Хотя, полагаю, все вокруг думают иначе.

– Ну что вы, напротив! – Он откусил кусок пирога – жесткий, как фанера, а начинка по вкусу напоминает крем для бритья с запахом лимона. Он с трудом прожевал и проглотил кусок. – Что думаете о предложении Джека Баджена расширить библиотеку по биофизике?

– Вы искали меня, чтобы задать мне этот вопрос?

– Я вас не искал, я пришел сюда поесть – попробовать здешнюю еду – и уже жалею об этом. Она просто чудовищна. Как вы только можете здесь питаться?

Она погрузила ложку в какой-то подозрительный на вид десерт.

– Я не замечаю, что ем, Берри. Думаю о своем ускорителе частиц. Расскажите, что там с библиотекой?

Вот и он, Беррингтон, тоже когда-то был целиком поглощен работой. Правда, при всем при том не позволял себе выглядеть чучелом гороховым, но жил, как и подобает молодому ученому, исключительно новыми открытиями. Впрочем, потом жизненный путь принял несколько иное направление. Его книги были, по сути, лишь популяризацией книг и идей других авторов; за последние пятнадцать – двадцать лет он не написал ни одной стоящей статьи. Интересно, вдруг подумал он, был бы он счастливее, если бы жизнь его сложилась иначе? Как у Джейн, поедающей скверную дешевую пищу и целиком сосредоточенной на проблемах ядерной физики? Она спокойна и, похоже, всем довольна, а эти ощущения Беррингтоном давно забыты.

Да, похоже, с наскока обаять ее не удастся. Слишком умна. Надо попробовать более тонкий, интеллектуальный подход. И польстить ей.

– Я думаю, что вы можете внести значительный вклад в развитие этой библиотеки. Вы известнейший физик, одна из самых выдающихся ученых Джонс-Фоллз. Нет, вам следует заняться новой библиотекой.

– А ее действительно собираются создавать?

– Думаю, «Дженетико» возьмет финансирование на себя.

– Что ж, это хорошая новость. А каков ваш интерес во всем этом деле?

– Тридцать лет тому назад я сделал себе имя, начав задаваться одним вопросом: какие черты человека являются наследственными, а какие – приобретенными? И вот теперь благодаря мне и другим ученым мы знаем, что генетическая наследственность человека играет куда более важную роль, чем его воспитание и среда, в которой он вырос. Именно генетика определяет целый ряд психологических характеристик.

– Природа, а не воспитание?…

– Именно. Мне удалось доказать, что человек – это его ДНК, и молодое поколение интересует, как работает этот процесс. Что определяет комбинацию химических веществ, благодаря которой у меня, например, голубые глаза? А у вас – чудесные, большие, темно-карие, если точнее – даже с каким-то шоколадным оттенком.