– Возможно, так и есть. Наверное, телефонистка перепутала.

– Кто из твоих знакомых умывает руки по твоему поводу?

– Кто-то в Вашингтоне. Пытается помочь, чувствуя себя виноватым.

– Кто еще знает об этом деле?

– Только один человек.

– Кто?

– Ронейн. – Не может быть! Неужели Ронейн? Он вспомнил, как однажды назвал его Пилатом. Они еще долго шутили по этому поводу. – Черт возьми!

– Ну нет. То есть...

– Только Ронейн знал обо всем. Но он никому не мог сказать. Перед смертью он был почти без сознания.

– Давай продолжай.

– Черт возьми! – снова воскликнул он. – Эта простуда сбила меня с толку.

– Что такое?

– Не могу поверить... – Взяв себя в руки, он рассказал ей об игре в покер, о Техасце и о той уродине. Вспомнил об инциденте в Эль-Пасо и дошел до Сан-Антонио. Что случилось дальше, она уже знала.

– А почему «тайкун»?

– Это имя. Тай Кунз. Главный экзекутор Кали. Это ведь Техасец. Черт, а я думал, он мертв. Мы все так думали. Так это он. Ни хрена себе! Я встречался с ним лицом к лицу, как сейчас с тобой.

– Ты уверен?

– Только мы с Ронейном называли его Техасцем. Мы всем даем условные клички.

– А какая связь между Ирландией и Аламо?

– Не знаю. Но мы оба считали, что ИРА причастна к этому грузу. Если Кунз обеспечивал отправку, то, возможно, сейчас он находится здесь. – Маршалл выпрямился и шумно выдохнул: – Зараза!