И вот он снова принимался колотить молотком. Грохот стоял невыносимый. Мне хотелось заткнуть уши, но я знал, что не смогу поднять руки. Гроб был слишком узким.
Я подсчитывал количество вбитых гвоздей. Пока их было одиннадцать. Не слишком ли много?
Какой громкий звук!
Я с трудом переносил грохот, но всё-таки сумел его пережить. Когда шум прекратился, я, к своему величайшему изумлению, обнаружил, что бормочу молитву. Бормочу бессознательно, снова и снова повторяя «Отче наш», как набор бессмысленных слов. Я — человек, в принципе, не религиозный, и молитва в этом случае была с моей стороны лишь дешёвым, спасительным трюком. Я находился в каком-то трансе. «Мне не следует сейчас молиться, — подумал я, — если я этого никогда не делаю в обычной жизни». Мне казалось, что я беру взаймы нечто такое, что брать не следовало.
Я никак не мог остановиться.
Мне казалось, что, если я смогу прочитать молитву достаточно быстро и достаточно точно и если между словами не будет никаких пауз, со мной не случится ничего плохого.
Не переврал ли я слова? Мне показалось, что переврал, и я начал снова:
Гроб покачнулся, я уловил запах пластика, и из отверстия в крышке, точно над моим лицом, высунулась трубка или нечто похожее на трубку. Дыры этой я раньше не заметил, что меня сильно удивило. «Вот видишь, твои молитвы услышаны», — произнёс в моей голове чей-то голос.
Я не имел возможности нащупать отверстие, я его не видел, но запах пластика говорил, что оно есть, и это подтверждало лёгкое дуновение прохладного воздуха. С некоторым усилием я приподнял голову, захватил трубку губами и глубоко вздохнул.
Когда забивали гвозди, моё тело было напряжено до предела. Когда же я понял, что могу дышать, мышцы начали понемногу расслабляться. Однако меня тут же начала бить сильнейшая дрожь. Гроб подняли, а охвативший меня судорожный спазм до конца ещё не прошёл.
Гроб плыл в воздухе, раскачиваясь во все стороны. Я слышал голоса и выкрики, но смысла слов уловить не мог. Затем гроб стали опускать. Вначале спуск шёл медленно, но когда до дна могилы оставалось фута два, верёвки отпустили. Открытые Ньютоном силы тяготения восторжествовали, я всем телом приложился к крышке гроба и так сильно ударился носом о дыхательную трубку, что не смог удержаться от крика. Я с ужасом подумал, что от этого удара трубка могла выскочить, и, приподняв голову, попытался ухватить её губами. Ура! Дыхательная трубка осталась на месте.