* * *

— Ты знаешь, почему я согласился тебе помочь? — спросил Даймент спустя полчаса. Старик выглядел неважно. Вид у него был утомлённый. Под постоянно слезящимися глазами появились большие мешки, а взгляд стал каким-то пустым.

— Нет.

— Из-за близнецов. Ты ищешь своих детей, а они — близнецы. Только поэтому. В противном случае я остался бы сварливым стариком, не желающим жертвовать полноценным ночным сном. Дело в том, что для вуду близнецы имеют особое значение. Над лоа, которые являются духами, управляющими всем миром, всеми живыми и мёртвыми, — над всеми ими стоят Марасса, — сказал он, сопроводив свои слова торжественным наклоном головы.

— Марасса?

— Да. Они близнецы. По их воле идут дожди. Они создают растения, из которых готовят целебные снадобья. Эти двое в одном символизируют мир, каким он должен быть. Обеспечивают равновесие между землёй и небом, огнём и водой, живыми и мёртвыми.

— Близнецы?

— Именно так, — ласково произнёс Даймент. — И эти близнецы не всегда ведут себя дружелюбно. Вовсе нет. Иногда они сердятся. Испытывают зависть. Бывает и так, что равновесие, которое они призваны поддерживать, нарушается. Но по вуду близнецы в семье играют огромную роль. Они, — он сделал паузу, подыскивая слово, — напоминают о таинстве. И тебе придётся проводить с ними особый ритуал, если ты их найдёшь. Обещай, что сделаешь это.

— Ритуал?

— Да, празднество в их честь. Каждый год. Слушай меня внимательно. Каждый год. Очень подходящим для этого является Рождество. Но ритуал должен проводиться отдельно от празднования Рождества. Так что это не лучший выбор. Вторым подходящим днём является четвёртое января.

— Но это…

Он поднял руку, не дав мне закончить.

— Третьим подходящим днём может быть Пасха. А вернее, предшествующий ей день. Если ты забудешь провести церемонию, твой дом посетит несчастье.

— Никаких проблем, — пожал я плечами. — Мы всегда отмечаем этот день. Парни родились как раз четвёртого января.

Это его изумило. Почти испугало.

— Ты ниспослан мне богами, и теперь я могу служить Марасса.

Доктор закрыл глаза, перекрестился и уронил голову на грудь. Когда он снова открыл глаза, у него был такой усталый взгляд, что я спросил, не хочет ли он отдохнуть.

— Мне надо вернуть машину. Я могу приехать позднее.

— Нет, нет, нет, нет, — произнёс он и провёл ладонью по лицу. — Я прямо сейчас скажу тебе всё, что знаю о Байроне. Мне о нём кое-что известно. И можно надеяться… — Он слегка развёл в стороны руки. — И будем надеяться, что это тебе поможет.