— Ты прав, — согласился я. — Ты абсолютно прав. Но…
— Ты по-прежнему считаешь, что убийство цыплёнка говорит о нашей отсталости, не так ли? Если так, то ответь: как можно уважать жизнь, не уважая смерти? Ты видишь во мне лишь кровожадного монстра, обожающего проливать кровь. Разве не так?
— Нет. Но…
— Ты живёшь только головой, Алекс, — печально произнёс Даймент. — А должен учиться жить и своим телом. Ты должен жить и этим местом, — постучал он себя кулаком в грудь. — Ты должен уметь жить сердцем.
— Я живу телом.
— Нет. Прошло всего лишь три часа, как тебя вынули из могилы, а ты уже целиком вернулся сюда! — Он прикоснулся пальцами ко лбу и издал вздох, больше похожий на стон.
— Прости, — сказал я. — Мне почему-то кажется, что Байрон до сих пор занимается жертвоприношением. Он спрятал в моём доме пропитанную кровью футболку. Поэтому полицейские решили, что сыновей убил я. Так они думали до тех пор, пока не пришли результаты анализов.
— Да. Байрон любит убивать.
Я не знал, что ответить.
Даймент простёр руку, как бы… благословляя меня, и продолжил:
— Нет… Ты не прав… Байрон… больше похож на филина или пантеру. Он не приносит жертву. Он проливает кровь для себя. Удовлетворяя собственную жажду. Я пытался научить его, как смертью приносить пользу… Но… — Даймент снова грустно покачал головой.
— О чём ты?
— О щенке. Байрон появился у меня примерно в то время. Я сказал ему, что собака умерла без всякой пользы. «Ты использовал свою власть, мальчик, ничего не получив взамен». Он спросил: «Что такое власть?» «Власть — это способность причинять кому-то боль. Власть — это возможность заставить кого-то умереть. Но не просто умереть, а умереть с пользой».
— И что на это сказал Байрон?
— Он попросил научить его всему, что известно мне.
— Чему именно?
— Магии.
— Чему-то вроде карточных фокусов?
— Нет, нет! — возмущённо затряс головой старик. — Эти трюки он уже хорошо знал. Байрон всегда умел отвлечь внимание или, как говорят у нас, «заставить всех смотреть в другую сторону». Нет, он хотел узнать все о