Он выбежал на улицу, а Мэри Риз спустилась к остальным, в подвал.

Петерсен перебежал пустую улицу, направляясь к зданию коммутатора. Он добежал до угла, где дорога поворачивала налево, к шахте, бросил на нее беглый взгляд и неожиданно резко остановился. Он не поверил своим глазам. Туман рассеялся и теперь можно было видеть все до самой шахты, но не это остановило его. Прямо на него по воздуху, разваливаясь на глазах, летело здание, и в эту долю секунды он узнал офис шахты.

Он отпрыгнул назад, за бетонную стену, неловко приземлившись, и чуть развернулся, чтобы лучше видеть. Он почувствовал яростный порыв ветра и увидел, как здание офиса упало прямо на телефонную станцию, полностью разрушив ее.

Ветер подул снова, и неожиданно он почувствовал острую боль в груди.

«Инфаркт! – печально подумал он. – У меня инфаркт».

Он недолго превозмогал боль, потерял сознание и вскоре умер.

В подвале дома Фишера кричала Мэри Риз, кричала, как и другие, когда здание начало рушиться у нее над головой и что-то, или кто-то упал на нее. Из находившихся в подвале никто не погиб, но несколько человек было серьезно ранено, включая Мэри, которая сломала ногу.

В супермаркете Фил Уоррик огляделся вокруг и с удовлетворением произнес:

– Мы подчистили почти все.

Он приподнял печную заслонку и бросил туда немного дров.

Преподобный Говард Дэвис, викарий англиканской церкви святого Михаила, согласился с ним.

– Почти все, – сказал он. – Это – последний груз. Он подкатил тележку для продуктов к стойке с бисквитами и принялся загружать ее.

Уоррик посмотрел на него и усмехнулся.

– Макгилл сказал – никаких шоколадных бисквитов.

– Я не знаю, что доктору Макгиллу известно о питании, но ему наверняка ничего не известно о детях, – с улыбкой сказал Дэвис. – Для поддержания духа шоколадные бисквиты гораздо лучше вареной фасоли.

Уоррик кивнул.

– Надеюсь, что он знает, что делает. После того как я потаскал эти коробки с консервами, клянусь, у меня руки выросли дюйма на два.

Он задвинул каминную заслонку обратно.

Дэвис с любопытством посмотрел на него.

– Ты хочешь сказать, что тебе будет жалко, если никакого обвала не случится?