— Том.

— И если мужчина будет поступать так, как поступает она, вы не станете говорить о том, что ему надо дать послабление: вы дадите ему пинка под зад и вышвырнете его вон.

— Ну, возможно, что и так…

— В этом-то и вся проблема, — закончил Сандерс.

— Не уверен, что я могу с тобой согласиться, Том, — сказал Гарвин. В его голосе появились предупреждающие нотки. Гарвину не нравилось, когда с ним не соглашались: за те годы, что его фирма росла и процветала, он привык к почтительному к себе отношению. Сейчас, в перспективе своей отставки, он ожидал от других повиновения и послушания. — Мы должны соблюдать принципы равенства.

— Вот и прекрасно, — согласился Сандерс. — Но равенство не допускает привилегий. Оно предусматривает, что все люди несут одинаковую ответственность. По отношению к Мередит вы как раз исповедуете неравенство — спускаете ей то, за что мужчину выгнали бы взашей.

— Если бы это был ясный случай, — вздохнул Гарвин, — то да. Но в нашем варианте далеко не все представляется ясным.

Сандерс на секунду задумался, не рассказать ли Гарвину о существовании магнитной пленки, но шестым чувством осознал — не надо.

— На мой взгляд, здесь все ясно, — заявил он.

— Ну, в таких делах всегда есть расхождения во мнениях, — сказал Гарвин, прислонившись к стойке бара. — Ведь так, Том? Расхождения во мнениях… Ну, послушай, Том: что уж такого страшного она сделала? Ну? Стала с тобой заигрывать? Ну и прекрасно! Это должно тебе только льстить — в конце концов, она прелестная женщина. В жизни бывают вещи и похуже. Очаровательная женщина положила тебе на колено руку. Ну цыкни на нее, если тебе не нравится! Неужели нельзя было договориться как-нибудь по-другому? Ты же взрослый человек, Том! А то, что ты делаешь, это же… Ты просто мстишь ей, Том. Должен тебе сказать, не ожидал от тебя. Очень удивлен.

— Боб, она нарушила закон, — сказал Сандерс.

— Это еще не установлено, не так ли? — спросил Гарвин. — Если тебе очень хочется, ты можешь вывернуть всю свою жизнь наизнанку перед присяжными. Лично я этого делать не хочу и не думаю, что в суде кто-нибудь выиграет. В этой ситуации победителей не будет.

— Что вы имеете в виду?

— Ты ведь не хочешь идти в суд, Том? — Глаза Гарвина опасно сузились.

— А почему, собственно, и нет?

— Не хочешь… — Гарвин глубоко вздохнул. — Слушай, давай не будем сбиваться в сторону. Я говорил с Мередит. Она, как и я, понимает, что ситуация выходит из-под контроля.

— Угу.

— Вот я сейчас говорю с тобой. Я делаю это потому, его надеюсь, Том, мы все утрясем, и все пойдет, как раньше — слушай меня внимательно, пожалуйста, — как раньше, до этого неприятного недоразумения. Ты остаешься на своей работе, Мередит остается на своей: вы продолжаете работать вместе, как и положено двум взрослым цивилизованным людям. Вы рука об руку идете вперед, ведя фирму к дальнейшему процветанию, участвуете в акционировании, и в конце года каждый огребает кучу денег. Кто в этом плохого?