Коридор в будуар был перегорожен каталкой, на которой, стянутый ремнями, смиренно ждал своей участи Долби-Дэн, — голый и тощий, как ощипанная цыплячья шея.

— Я смотрю, тебя на убой приготовили, — сказал я ему. — Уже и одежки лишили.

— Вы! — страшно обрадовался он.

Я разрезал ремни:

— Слезай и догоняй меня. Халат в потрошильне возьми.

Он соскочил с каталки и вдруг упал. Ноги не держали.

— Разотри, — посоветовал я, обогнул препятствие и двинулся дальше, к будуару.

— Я знал, что это не может вот так взять и кончиться!!! — хлынуло из него. — Хотя, когда их бугай поволок меня в кухоньку с зайчиками, у меня чуть крыша не слетела! Это была жесть! Я вдруг засомневался! А устояла ли, думаю, ваша крыша в этом урагане? А потом я услышал сладкие звуки баталии, и как же мне стало хорошо! Это в самом деле хорошо, когда крыша устойчива — во всех смыслах…

— Заткнись, брателло, — попросил я, добравшись до торца коридора.

Музыкант мгновенно умолк. Не в себе парень, я понимаю. Он уже встал, опираясь остатками кистей о каталку, и заковылял в операционную — все уверенней и уверенней.

— Так закалялась жесть, — пробормотал он.

Спальня Эвглены…

Начальный пункт моего кошмара — и одновременно конечный — мало изменился, разве что вырос в размерах. Или это я уменьшился? Сложные чувства одолели меня, несмотря на эмоциональное опустошение. Вспомнилось, каким я вошел сюда, точнее сказать, впорхнул — влюбленным, молодым, самоуверенным красавцем. Жуир обосравшийся… Полноте, да я ли это был? Вот он я, в зеркале, — убийца-психопат с разорванной личностью, гниющий огрызок, недотело…

Плевать на все! Время не ждет!

Сейф, как выяснилось, и открывать было не надо. Сейф был уже открыт. Ну да, правильно, деткам третий шпалер понадобился: облегчили инвалиду жизнь. Но благодарить их что-то не хотелось.

— Простите за очередное беспокойство, как объявляют у нас в электричках бродячие торговцы, — сказал Долби-Дэн, появившись из-за портьеры. — Можно мне с вами? А то я боюсь, что… Я вас умоляю… — голос его упал до нуля.

— Ты что, не москвич?

— Из Алабышево. Это сразу за Зеленоградом. Улица Колхозная, дом сто восемьдесят один. Живу-то я в общаге, но…

— Не заметил, там Балакирев появился?

— Он жив? — испугался студент.