– Господи Иисусе! Да ведь на свете существует миллион других занятий. Она ведь совсем не глупа. К тому же она печатает на машинке со скоростью семьдесят слов в минуту.

– Но ты говорил, что она задолжала адвокату.

– Да. Но ты покажи мне того, кто не должен своему адвокату.

Донна снова пожала плечами:

– Что ж, может, она хочет побольше заработать. Греха в этом нет.

– Ты права, дорогая.

– Она мне симпатична.

– И мне тоже, – кивнул Гарсиа. – Но беда в том, что именно из-за этой работы она и оказалась в такой ситуации.

– Да нет, дорогой. Это из-за мужчин. – Донна отрезала кусок яблочного пирога и положила его на тарелку. – Ну, так все-таки, как она тебе, Эл?

– Ты же видела ее. – Он помолчал, нарочно затянув паузу. – А-а, ты имеешь в виду – как она мне без одежды? Честно говоря, я и не заметил.

Донна улыбнулась.

– Ты жалкий врун, Гарсиа. Ладно, ешь пирог.

Зазвонил телефон. Донна даже не пошевелилась: во время обеда могли звонить только полицейские. Гарсиа вышел на кухню, снял трубку. Когда он вернулся, выражение лица его было мрачным.

– Это из конторы броуордского шерифа, – сообщил он.

– Они по-прежнему не желают заниматься этим делом?

– Да я знал с самого начала, что они не захотят. – Гарсиа тяжело опустился на стул. – Черт побери, я даже не могу заставить этого коронера из Монтаны квалифицировать смерть Киллиана как убийство. У меня же нет ни оружия, ни свидетелей, ни подозреваемых. – Он откусил большой кусок пирога. – Собственно, я не упрекаю службу шерифа. – Он откусил еще кусок. – По крайней мере, они вели себя по-человечески. Я хочу сказать – не слишком громко смеялись.

– Не торопись, поперхнешься, – заметила Донна.

– Просто пирог очень вкусный.

– Бывает лучше. А теперь давай-ка, выкладывай, что там еще стряслось.