Стодолларовая банкнота продолжала лежать на скатерти на краю стола.

Мальчишка-официант, полагая, что все трудности улажены, убежал исполнять заказ и очень скоро прибежал обратно, но уже с блюдом плова, соком и соусником. Стодолларовой бумажки к этому времени на столе уже не было. Поставив кушанья перед Совиньи, мальчишка-официант в смятении удалился.

Последовавшие за этим минут десять Совиньи просидел, задумчиво глядя куда-то себе под ноги и по-прежнему не притрагиваясь к еде.

Из двери, что вела на кухню, вновь появился сын хозяина шашлычной и подошел к Совиньи.

– Вы почему ничего не едите? Вам еда не нравится? – спросил он совершенно спокойно.

– Послушайте, уважаемый, вам чего надо? – на этот раз Совиньи говорил раздраженным голосом. – Я вам практически за ужин уже заплатил. Даже переплатил. А ем я или не ем – это мое дело!

Проговорив это, Совиньи скрестил руки на груди и уставился на сына хозяина шашлычной.

– Слушайте, вы что отсюда не хотите целым и невредимым уйти?.. – прищурившись, но опять-таки очень спокойно проговорил тот.

– Вот как! Вы мне угрожаете? – тоже спокойно спросил Совиньи. – Я бы вам не советовал…

– Вы что, псих? – с искренним удивлением спросил сын хозяина.

– Послушайте, можно мне мои сто долларов вернуть? Я ничего не трогал! – сказал Совиньи раздраженно. – Я просто хотел посмотреть, что у вас тут приносят. Большие ли порции или как?..

– Что ты хотел?! Повтори! – вскричал сын хозяина, при том, что он все четко расслышал.

Закричал и Совиньи:

– Ты знаешь, кто я такой?! Я – сын Жоры-Людоеда!.. Запиши этот ужин на его счет! Посмотри на меня, неужели не признаешь?! Разуй свои глаза, образина!

– Сын Жоры-Людоеда?! – сын хозяина явно стушевался.

– Здравствуй, сынок! – громко сказал Жора-Людоед, выходя из нишки в общий зал.

– Здравствуй, отец, – спокойно ответил на приветствие Совиньи, нисколько не удивившись такому повороту событий.

– Он мне не сын. Он врет, – тут же сказал Жора-Людоед сыну хозяина шашлычной.

– Сын! – твердо повторил Совиньи.

При сравнении возраста обоих сразу возникали огромные сомнения в том, что один может быть сыном другого.