— Где-то впереди.

Люди Гатта пошли в атаку, как только Гатт оказался в безопасности, вероятно, согласно заранее назначенному сигналу. Выстрелы раздавались со всех сторон, как в каком-нибудь фильме из жизни Дикого Запада, и было трудно сказать точно, с какого направления ведется атака. Я увидел, как Фоулер, укрывшийся за брошенным упаковочным ящиком на другой стороне прогалины, внезапно вскочил и побежал как опытный солдат, делая короткие броски в разные стороны. Пули поднимали вокруг него пыль, но ему удалось благополучно скрыться за стеной домика.

— Нам нужно убираться отсюда, — сказал Рудетски быстро. На его лице застыло напряженное выражение. — Обратно к домику.

Он имел в виду домик у сенота, и я понимал его позицию. Не было никакого смысла готовить домик к обороне, а затем принимать бой на открытой местности. Я надеялся, что у остальных хватило здравого смысла укрыться там, как только раздались первые выстрелы. Я посмотрел назад и проклял педантичность и аккуратность Рудетски — он построил лагерь в виде широкой и открытой улицы, которая теперь простреливалась со всех сторон и не могла предложить никакого укрытия.

Я сказал:

— Нам нужно разделиться, Джо; две мишени поразить сложнее, чем одну.

— Вы пойдете первый, — сказал он отрывисто. — Может быть, мне удастся вас прикрыть.

Не было времени спорить, поэтому я побежал по направлению ближайшего к нам домика. Я находился от него уже в двух ярдах, когда внезапно из-за угла выскочил чиклеро. Он был удивлен не меньше моего, поскольку буквально наткнулся на револьвер, который я держал перед собой, так что мушка уперлась ему в живот.

Я нажал на курок, и моя рука конвульсивно дернулась. Можно было подумать, что какая-то огромная рука сдернула чиклеро с места и, отлетев в сторону, он упал на спину, широко раскинув руки. Несколько мгновений я находился в смятении, и мое сердце успело сделать сальто в груди, перед тем как, частично придя в себя от сильного шока, я бросился к двери и укрылся в домике. Некоторое время я стоял, прижавшись спиной к стене, хватая воздух широко открытым ртом и чувствуя от страха слабость в коленях, затем повернулся и осторожно выглянул в окно. Рудетски исчез — он мог совершить свой рывок сразу же после меня.

Я посмотрел на револьвер: он был посностью заряжен, и теперь в нем осталось пять патронов. Казалось, что эти проклятые головорезы появляются со всех направлений. Человек, которого я застрелил, появился откуда-то сзади — по-видимому, он пробрался сюда со стороны сенота. Мне не нравилось то, что могло за этим скрываться.