— Господин Глинн, мне нужен отчёт из трюма, пожалуйста, — сказала она.

Тот повернулся к Ховеллу.

— Дайте мне Гарзу.

Минутой позже динамик над головой затрещал.

— Боже, что за чертовщина у вас происходит? — Спросил Гарза.

— Два новых попадания. Ваше состояние?

— Взрывы произошли во время крена. Сломались дополнительные швы. Мы работаем как можем быстро, но метеорит…

— Продолжай, Мануэль. Торопись.

Ллойд вернулся от рундука и принялся раздавать одежду команде мостика. Бриттон приняла свою, натянула на себя и бросила взгляд вперёд. Ледовые острова теперь вырисовывались над ними, слегка голубоватые в лунном свете, едва ли в двух милях впереди, вздымающиеся над водой на две сотни футов или ещё выше. Прибой бился о их основания.

— Господин Ховелл, положение вражеского корабля?

— Ровно в трёх милях, и приближается. Они опять стреляют.

У бимса на левом борту раздался очередной взрыв, взметнулся гейзер воды, чтобы немедленно и почти горизонтально изогнуться под мощью panteonero. Теперь Бриттон слышала отдалённые звуки самих выстрелов, странным образом разнесённые со взрывами вблизи. Раздался очередной грохот, судно содрогнулось, и её передёрнуло, когда раскалённый добела метал просвистел мимо окон мостика.

— Скользящее попадание, главная палуба, — произнёс Ховелл, и посмотрел на неё. — Огонь сдерживают. Но серьёзно повреждены обе турбины. Взрывом выбило и турбину высокого давления, и турбину низкого. Мы теряем тягу, и быстро.

Бриттон опустила взгляд и смотрела на цифры, высвечивающие скорость судна. Вот она упала до четырнадцати узлов, затем до тринадцати. По мере того, как падала скорость, судно всё хуже слушалось руля. Бриттон чувствовала, как шторм берёт верх, сжимает корабль хваткой хаоса. Десять узлов. Огромные волны с силой швыряли танкер — из стороны в сторону, вверх, вниз, в причудливом отвратительном танце. Она никогда не думала, что море способно так играть с судном таких размеров. Затем Бриттон сконцентрировалась на панели.

Зажглись лампочки, сообщая о поломке двигателей. Они не сказали капитану ничего такого, чего бы Бриттон уже не знала: она чувствовала под ногами отдалённое биение искорёженных турбин — напряжённое, запинающееся, прерывистое. И затем лампочки мигнули снова, когда окончательно отказала силовая установка, и в ход пошла аварийная система.

Никто не проронил ни слова, пока огромное судно вспахивало море. Потрясающая инерция продолжала нести корабль вперёд, но каждая набегающая волна уносила из его скорости очередные один-два узла. «Рамирес» приближался всё стремительнее.