Всё заняло меньше полутора минут.

Бриттон видела причудливую волну, бегущую на них, видела, как по мере продвижения та сглаживается и ослабляется.

— Держитесь, — пробормотал Глинн.

Кормой к волне, танкер резко поднялся, накренился и затем легко успокоился.

Бриттон освободила свою руку из руки Глинна и подняла к глазам бинокль, чувствуя холодную резину, прижавшуюся к глазницам. Она едва могла осознать, что эсминца больше нет. Ни человека, ни спасательного плота — ни даже подушки или бутылки — на поверхности не появилось ничего. «Алмиранте Рамирес» исчез бесследно.

Она проследила за взглядом Глинна, устремлённым на остров. Там, на краю ледового плато, стояли четыре тёмных пятнышка: мужчины в блеклой одежде, скрестившие руки над головой, держа кулаки вместе. Сигнальные ракеты одна за другой упали в море, каждая с еле слышным шипением. Снова стало темно.

Глинн поднял рацию.

— Операция завершена, — тихо сказал он. — Приготовьтесь к приёму катера.

«Рольвааг», 17:40

Палмер Ллойд обнаружил, что временно потерял способность говорить. Он был настолько уверен в приближающейся смерти, что сама возможность просто стоять здесь, на мостике, и дышать, казалась ему чудом. Когда к нему вернулся дар речи, он повернулся к Глинну.

— Почему ты ничего мне не сказал?

— Вероятность успеха была слишком мала. Лично я не верил в то, что всё получится, — ответил тот, и его губы на мгновение дёрнулись в иронической улыбке. — План требовал везения.

Во внезапном физическом проявлении эмоций Ллойд наклонился вперёд и заключил Глинна в медвежьи объятия.

— Господи, — сказал он. — У меня такое чувство, будто я приговорённый, которому дали отсрочку приговора. Эли, есть на свете хоть что-нибудь, чего ты не можешь сделать?

Ллойд понял, что плачет. Ему было плевать.

— Ещё не всё завершено, — проговорил Глинн.

Ллойд просто ухмыльнулся от его ложной скромности.

Бриттон повернулась к Ховеллу.

— Мы набираем воду?

— Ничего такого, с чем не могут справится помпы, капитан. До тех пор, пока у нас остаётся аварийный генератор.