– А как же опухоль в мозгу?

– Она никак не повлияла на его умственные способности. Мы обнаружили ее крохотной шесть месяцев назад. Но и тогда она была неоперабельна – находилась в таком месте, куда можно добраться, только необратимо нарушив все функции мозга. С тех пор опухоль разрослась. Годин на грани смерти уже который день. Тем не менее, когда он не накачан обезболивающими наркотиками, у него абсолютно ясное сознание.

Генерал Бауэр пристально посмотрел Рави в глаза.

– Но на слушаниях в конгрессе вы могли бы свидетельствовать, что Годин уже давно не отвечал за свои действия?

Рави опустил глаза.

– Вполне вероятно. Мы имеем дело с неоднозначным клиническим случаем…

– По словам Скоу, вы пытались убить Година. Так?

Рави не знал, что ответить.

Бауэр правильно истолковал его молчание и ухмыльнулся.

– Будьте поблизости, профессор. Возможно, вы мне срочно понадобитесь.

Рави почтительно кивнул.

* * *

Ивэн Маккаскелл появился в оперативном штабе в сопровождении двух агентов Секретной службы. Родом из Массачусетса, тоже выпускник одного из университетов "Лиги плюща", Маккаскелл в отличие от Скоу давно избавился от консервативного акцента и претензий на аристократизм.

Руководитель администрации президента был в синевато-черном костюме. Поприветствовав присутствующих и генерала, он сел во главе стола и жестом пригласил Хорста Бауэра сесть справа от себя.

Уже вернувшийся Скоу подсел к ним. Затем генерал помахал рукой Рави, приглашая его присоединиться. Рави пересел поближе, но остался на почтительном расстоянии от Маккаскелла.

– Питера Година привезут сюда через несколько минут, – доложил Скоу. – Это сложно, потому что нужно доставить сюда все медицинское оборудование, которое поддерживает его жизнь.

Маккаскелл кивнул. Цепко оглядев все вокруг, он сказал:

– Господа, я прислан сюда оценить ситуацию, а также предотвратить любые несогласованные с президентом действия.

Лицо генерала Бауэра напряглось.

– На время, – продолжал Маккаскелл, – мы забудем о вопросе, кто и по какому праву допустил создание тайной лаборатории, из-за чьего попустительства или разгильдяйства все это произошло. Разберемся потом. И я обещаю, многие головы полетят.