– Что? Все уже разбежались? – спросил Бурк. Лэнгли обернулся.

– Где Шрёдер? – вновь спросил Бурк.

– Успокаивает себя… или рвет на себе волосы, или еще что-нибудь. Слышал, что случилось?..

– Да, меня уже известили. Эти проклятые идиоты в соборе собрались взорвать его. А с людьми все в порядке?

– Кардинал сказал, в порядке. Кстати, ты пропустил две ожесточенные схватки: Шрёдер против Шпигель и Шрёдер против Беллини. Бедный Берт! Всегда такой пай-мальчик. – Лэнгли сделал небольшую паузу. – По-моему, он проигрывает.

Бурк кивнул:

– И ты думаешь, это ему понравится или нам… Или тем более Флинну?

Лэнгли недоуменно пожал плечами:

– Все знать невозможно…

Бурк подошел к буфету и обратил внимание на то, что жидкости в графинах оставалось чуть-чуть на донышке.

– И зачем только Бог позволил ирландцам изобрести виски, не знаешь, Лэнгли? – проговорил он.

Лэнгли знал, как ответить:

– А чтобы уберечь мир от их правления.

Бурк рассмеялся.

– Верно! Бьюсь об заклад, – рассудительно произнес он, – что фении за последние сорок восемь часов не дерябнули ни грамма… Слушай, а ты не знаешь женщину по имени Терри О'Нил?

Лэнгли задумался, пытаясь вспомнить.

– Нет, такую я еще не трахал, – сказал он, тотчас же пожалев, что выразился на грубом полицейском жаргоне, и исправился: – Нет, не могу вспомнить это имя. Позвони в офис.

– Звонил еще с нижнего этажа. Никто ничего не знает. Но они сейчас перепроверяют. А как насчет Дэна Моргана?

– Тоже не слыхал. Он что, ирландец?

– Вероятнее всего, из Северной Ирландии. Луиза позвонит, когда что-нибудь прояснится.