Флинн мгновенно почувствовал опасность и отпрянул назад. Его правая рука скользнула вниз, пальцы потянулись к поясу, он в любой момент мог выхватить пистолет.

– Раньше священники изрядно донимали меня, так что теперь моя очередь дать вам сдачи. Лучше уж не предоставляйте мне повода и поскорее уматывайте отсюда.

Мёрфи понимающе кивнул, повернулся и начал подниматься по ступенькам. Остановившись, но не обернувшись, он тихо бросил через плечо:

– Пат, скажи там всем, что мы не боимся.

– Они знают, отец, – ответил Бурк.

Мёрфи несколько секунд постоял у входа в склеп, затем повернулся и скрылся за изгибом лестницы.

Флинн небрежно засунул руки в карманы, затем посмотрел на пол и стал медленно поднимать голову, пока не встретился взглядом с Бурком. Он заговорил спокойно, без всякого металла в голосе, как было, когда он разговаривал с отцом Мёрфи:

– Обещай мне кое-что, лейтенант…

Бурк выжидал.

– Обещай мне, что если они пойдут на штурм, ты будешь с ними.

– Что-что?..

Флинн между тем продолжал:

– Видишь ли, если ты не пойдешь на штурм вместе со всеми, то ты не увидишь того, что должен бы видеть, и не сможешь говорить о том, о чем должен говорить. Подсознательно мысль об этом станет тебя все время терзать, и ты не сможешь жить в мире с самим собой. Ты ведь понимаешь, что я имею в виду.

Бурк почувствовал, как у него во рту пересохло от волнения. Он подумал о дурацком поведении Шрёдера.

Для рядовых полицейских ночка выдалась та еще. Линия фронта катастрофически приближалась. Он поднял глаза на Флинна и едва заметно кивнул.

Флинн понял его без слов. Отведя взгляд от Бурка, он попросил:

– Не уходи больше из дома настоятеля.

Бурк ничего не ответил.

– Оставайся поблизости. Оставайся там, особенно перед рассветом.

– Я буду рядом.