– Хватит об этом. А ты, Джо, как? С нами?

Беллини озабоченно осмотрелся:

– Я… но…

– Джо, скажи честно, ты абсолютно уверен, что террористы не расстреляют кардинала и остальных на рассвете и не взорвут собор святого Патрика?

– Нет… но…

– Ты уверен, что твои спецназовцы не смогут успешно провести операцию по освобождению заложников?

– Я никогда ничего подобного не говорил, Ваша честь. Я просто никогда не подписываю… А с каких это пор стало необходимо подписывать подобное?

Мэр мягко потрепал Беллини по плечу и предложил:

– Может, мне нужно назначить кого-то другого, чтобы возглавить твоих ребят в этой операции против террористов, как ты считаешь, Джо? Или всю операцию возложить на полковника Лоугана?

Беллини лихорадочно соображал, но ни одна мысль не казалась ему приемлемой.

– Так да или нет, капитан? – резко спросила его Шпигель. – Времени мало. Этот чертов восход обязательно начнется в шесть ноль три.

Беллини взглянул на нее и выпрямился:

– Штурм возглавлю я лично. Но решу, подписывать бумагу или нет, только когда получу план собора.

Мэр облегченно вздохнул.

– Ну, что же. – Он взглянул на Лэнгли. – Теперь насчет вас. Вы, конечно, передумали подавать в отставку?

– По правде говоря, я подумываю о должности старшего инспектора, – огрызнулся Лэнгли.

Клайн тут же кивнул:

– Само собой разумеется, все участники операции получат повышение.

Прикуривая, Лэнгли заметил, что руки его дрожат. Он был уверен, что Клайн и Доул приняли правильное решение – штурмовать собор. Но если с политической точки зрения это решение, по его мнению, было верным, он нутром чуял, что задуманный ими штурм предпринимается вовсе не по громогласно объявленным причинам и не так, как следовало бы, а каким-то, черт его знает, не таким, как нужно, образом. Ну и что? В любом случае это в конце концов половинчатое решение.

Теперь мэр Клайн улыбнулся. Он повернулся к Шрёдеру: