С опасной горячностью, почти граничащей с мужеством, Уоррен повернулся к судье и сказал:
– Ваша честь, прошу вас! Все это попросту речи и инсинуации.
Уоррен понимал, что ему не пришлось бы прибегать к такого рода предосторожностям, не будь Альтшулер столь агрессивен. Адвокатство – это игра. Если адвокат заставит суд поверить ему больше, чем другому сукину сыну, подумал Уоррен, он может спокойно почить на лаврах.
Судья постучал своим молотком.
– Прекратите эту возню, вы, оба! Мистер Уоррен, ваш протест поддержан. Мистер Боб, продолжайте ваш перекрестный допрос.
Успокоившись, Альтшулер спросил:
– Ваш ночной клуб, насколько я могу судить, не является частью совершенного мира Божьего, поскольку это ведь стриптиз-клуб?
– Да, сэр.
– Молодые женщины танцуют там обнаженными до пояса? Иногда они приближаются на расстояние шести дюймов к посетителям и трясут грудями перед самыми их лицами?
– Иногда да.
– И они порой предоставляют посетителям и кое-какие сексуальные услуги?
– Нет, – насколько мне известно, – ответила Джонни Фей.
Она снова взяла себя в руки. Благодаря протестам Уоррена она выиграла время. Она все поняла.
– Говоря о жене доктора Отта, вы сказали: “Шерон умерла так трагически”. Расскажите суду, если вы не возражаете, как именно умерла мисс Отт.
– Я полагаю, что в 1987 году она была застрелена перед входом в городской Центр спортивной аэробики.
– Известны ли вам какие-то особые подробности этого происшествия, миз Баудро?
– Нет, не известны. Только то, что я прочитала в газетах, и то немногое, что рассказал мне Клайд.
– Скажите, не состояли ли вы в весьма близких отношениях с неким Дейвидом Инкманом, известным под прозвищем Динк, который подозревался полицией в этом убийстве?
– Протест! – воскликнул Уоррен. – Заявление, не основанное на фактах, не имеющее отношения к делу и содержащее в себе оскорбительные намеки!
– Поддерживается, – сказал судья Бингем. – Суд не станет принимать во внимание ни самого вопроса, ни какого бы то ни было намека, содержащегося в нем. Воздержитесь от этой темы, мистер Боб.