Суд не станет принимать этого во внимание, но суд задумается, отметил про себя Уоррен.

– Миз Баудро, вы являлись владелицей трех пистолетов одновременно, верно я говорю?

– Да.

– И один из них, кольт тридцать второго калибра, зарегистрирован не был?

– Да.

– Вы знали, что это противозаконно?

– Да.

– Этот пистолет был приподнесен вам в качестве подарка?

– Да.

– Кем?

– Дейвидом Инкманом.

– Подарок от мертвеца. – Альтшулер хихикнул. – Расскажите нам, – попросил он, снова меняя направление допроса и стремясь смутить свидетельницу, – после того раза, когда, как вы утверждаете, доктор Отт впервые вас ударил, вы начали беспокоиться о личной безопасности?

– Да, – ответила Джонни Фей.

– И не для того ли вы стали носить в сумочке тот пистолет двадцать второго калибра, чтобы в случае физических угроз со стороны доктора Отта суметь себя защитить?

– Нет, я всегда носила с собой тот пистолет. К Клайду это не имеет никакого отношения. Мне кажется, я уже упоминала, что однажды кто-то пытался меня изнасиловать.

– Вы сообщали в полицию об этой попытке изнасилования?

– Нет.

Уоррен пригляделся к Джонни Фей повнимательнее. Ей было явно не по себе, но она держалась. Руки ее уверенно и твердо лежали на сумочке.

– Сколько бокалов вы выпили в “Гасиенде” вечером седьмого мая, миз Баудро?

– Два или три.