– Вопрос не в этом, Долорес.

– А в чем? – вызывающе спросила она, и ее скрытность меня обозлила.

– Вопрос в том, черт подери, почему ты не сказала мне, что у тебя есть сын!

Она потрясенно уставилась на меня, а потом съежилась, и ее глаза наполнились слезами. Она отвернулась от меня. Я испугался, что она схватит Марию и выскочит из машины, и медленно поехал по улице. Через минуту я уже присоединился к оживленному движению, свернул на Четвертую авеню и поехал домой.

– Долорес, компания, на которую я работаю, очень, очень большая, – проговорил я спустя некоторое время. – У нее есть подразделения – много подразделений. Компании, которыми она владеет.

– И что? – спросила она.

– То, что, как ты уже знаешь, нам принадлежит кабельное телевидение «Большое Яблоко», где работает Гектор. Видишь ли, практически мы с ним работаем в одной и той же гигантской компании, только в разных местах.

– Это я поняла.

– Я нахожусь достаточно высоко, чтобы получить информацию о различных подразделениях Корпорации. Включая «Большое Яблоко».

Она молчала.

– Недавно я попросил, чтобы мне прислали личное дело твоего мужа.

Она посмотрела на меня, ее щеки были мокрыми, лицо застыло. А потом она накинулась на меня с кулаками:

– Это неправильно!

Я удержал ее правой рукой:

– Да, это было нехорошо. Мне не следовало этого делать, но я это сделал. В личном деле были самые обычные вещи, но кроме того, там была информация о том, что у вас с Гектором есть сын, Долорес. Я знаю про твоего сына, Долорес. Я могу назвать тебе день его рождения.

Позже, в иной жизни, я прочитаю о сосудах головного мозга и тогда пойму, почему в тот момент на лбу Долорес вдруг начали пульсировать три вены. Губы у нее дрожали, она устремила на меня огромные, влажные, гневные глаза. Но я тоже был зол.

– Твой сын, Долорес, твой сын! – настаивал я. – Где он?