– Наверное, нам надо посадить его в такси, – услышал я слова какой-то женщины. – Где вы живете, мистер Уитмен?

Она наклонилась ко мне, но я мог только смотреть в незнакомое хорошенькое личико – одно из лиц Корпорации. Она была симпатичной, похожей на девушек из рекламы жевательной резинки, – именно таких людей Корпорация набирает в отдел по связям с общественностью.

– Где вы живете? – услужливо повторил кто-то.

Они казались такими вежливыми, такими высокопрофессиональными.

В комнату быстро вошла еще одна женщина.

– Мисс Пайпс сказала, что его надо срочно увести из здания. Я ей сказала, что он совершенно дезориентирован. Она спросила меня, действительно ли на нем много крови.

– И что ты сказала?

– Ну, вы посмотрите на него.

– Она сказала, что делать?

– Она сказала, что пресс-конференция вот-вот закончится, так что нам лучше воспользоваться служебным лифтом. Мэри, позвони в техническую службу и попроси, чтобы лифт подняли сюда.

– Можно заглянуть в ваш бумажник, мистер Уитмен?

Они нашли мой адрес и отправили меня домой. Какой-то молодой человек с мальчишеской шеей в крахмальном белом воротничке получил указание вывести меня из вестибюля на улицу.

– Проследи, чтобы он сел в такси, – было сказано ему.

В такси я откинулся на сиденье и смотрел, как мелькают дома. Водитель взглянул в зеркало.

– Не вздумай блевать в моей машине, – сказал он.

Фасады домов пролетали надо мной, и я снова услышал голос Саманты, подзывающей охрану: «Вы, сэр». Теперь я превратился в человека, который прервал самую важную пресс-конференцию в истории Корпорации, человеком в окровавленном костюме. Саманта приказала меня вывести. С легкостью. Не особо задумываясь, я понял, что только Саманта могла подсказать Моррисону, чтобы он приставил меня к Президенту. Кто еще это мог сделать? Вот откуда пришел холод в ее голосе, ее жестокая решимость. Она считала, что операция Моррисона пройдет удачно. Отправив меня обхаживать Президента, она отодвинула меня в сторону и заняла позицию, позволившую бы ей получить выгоду от продвижения Моррисона. Теперь Моррисон исчез, а она осталась. Саманта очень хороша, она умеет выживать, она ведет игру на более высоком уровне. Я не думаю, что она меня ненавидела: я потрясенно понял, что всего может хотеть только тот, у кого нет ничего.

Приехав домой, я вышел из такси и посмотрел на ступени своего дома. Я открыл дверь и прислушался. А потом я увидел Долорес, стоявшую у окна со своей дочерью.

– Мария, – велела Долорес спокойным голосом, – я хочу, чтобы ты ненадолго ушла наверх.